«Приключения, фантастика» 1992 № 03 - [5]

Он подрулил на шлюпке к развороченной и обожженной капсуле, зацепился внешним манипулятором за рваный край. Приготовился к выходу.

Медлить не стоило. Кровь стучала в висках, затылок ломило, перед глазами опять поплыли темные круги. Он распахнул люк, выбрался наполовину. В глазах совсем потемнело, пальцы начали разжиматься. Он почувствовал, что теряет сознание, в ушах загудело, зашумело. И одновременно зазвучал отдаленный, совсем слабый женский голос, чем-то знакомый, близкий, но неузнаваемый, голос, доносящийся не снаружи, а звучавший изнутри: «…он не придет сюда мстителем, нет! Он не умножит зла! А если будет так, то ляжет на него мое проклятье!»

Иван удержался на кромке сознания. Но внутри у него словно перевернулось все. — Ему стало страшно. Не за себя, не за жизнь свою, а просто — страшно до жути, до оцепенения, до паралича. Он безвольно осел вниз. Люк закрылся — крышка автоматически задвинулась. Он сидел, опустив руки, склонив голову. Он знал, что каждая секунда промедления может грозить ему гибелью. Но ничего поделать с собой не удавалось.

Ему не в чем было обвинять себя. Он защищался. Он имел на это полное право! В конце концов, он обязан был защитить себя, ведь не для того, он проделал долгий путь, чтобы сразу же, у порога неизведанного, погибнуть?! Да, все было так. Но под черепной коробкой раскатами громыхало: «помни, в какой бы мир ты ни вознамерился вступить, не меч в него ты привнести должен, не злобу и ненависть, не вражду и раздоры, а одну любовь только. Добро на острие меча не преподносят… если вступишь на дорогу Зла и отринешь Добро, будешь проклят на веки вечные. Иди!»

Куда идти? Как? Где дорога сама? Ответов на эти вопросы не было. Одно Иван знал — хочешь, не хочешь, а выбираться из шлюпки и идти в капсулу за возвратником надо. Он встал. Сдвинул крышку люка, высунулся. И тут же обрушился вниз, ломая спинку кресла, ударяясь о переборки, рычаги, приборы, теряя сознание.

Невидимый спектр Вход в Систему — «Система — Хархан-А 123-ий год 8586-го тысячелетия Эры Предначертаний, месяц цветения камней

Ему снилось что-то невообразимо далекое, может быть, никогда не существовавшее, а лишь привидевшееся в грезах, придуманное или навеянное чем-то, а может, и бывшее с ним… он не пытался разобраться, да и не мог, наверное, даже если бы и очень захотел.

Он был невесом в этом сновидении. И его подбрасывало вверх что-то теплое, нежное, сильное. Он взлетал под белый недосягаемый купол, замирал на мгновенье — оно было сладостным и ощутимым — и падал вниз, в тепло и нежность, чтобы снова взлететь, снова замереть, испытывая и восторг и страх одновременно, чтобы застыть в парении хотя бы на миг, насладиться этим мигом и постараться задержать его. Было несказанно хорошо, как наяву не бывает, ему не хотелось ни кричать, ни говорить, он открыл рот, чтоб только вздохнуть поглубже; падая, он зажмуривал глаза, взлетая, раскрывал широко-широко. И все было прекрасно! Но последний раз взлетев и застыв на мгновенье, он опустился не в мягкое и нежное, он вообще не опустился… он упал на что-то холодное, колючее, непонятное. И это непонятное сжало его тело, сдавило грудь, остановило полет. Сверху выплыли из-за белых сводов три пугающе мертвых глаза…

Иван вздрогнул. Очнулся. Он лежал в полуразвалившемся кресле шлюпки. Болела нога — наверное, он ее здорово ушиб при падении. Он все помнил. И он догадывался, что за сила швырнула его обратно, когда он пытался вылезти. Но ему оставалось лишь поблагодарить ее, что совсем не пришибла.

Иван включил обзорный экран. И обомлел! Ничего подобного он не видал в своей жизни, хотя избороздил Пространство вдоль и поперек. Это было невероятно. Или это просто казалось. Бескрайняя, необъятная чернота за обшивкой шлюпки была пронизана вдоль и поперек, вширь и вкось какими-то светящимися кристаллическими структурами — он даже не мог подобрать им названия. Структуры были столь многосложны и затейливы, что усмотреть в них системность, расположение в определенном порядке было невозможно. И тем не менее, вопреки глазам и логике, какой-то порядок высочайшего уровня угадывался — все эти переплетения, ребра, узлы не могли быть случайным нагромождением, они были явно искусственного происхождения. Но их масштабы! Иван видел сквозь исполинскую ячеистую многомерную сеть проблескивающие звезды, туманности — ничто ничему не мешало, все было увязано в единое гармоническое целое, фантастическое согласие естественного и искусственного было просто непостижимым! Иван невольно потянулся руками к глазам, намереваясь их протереть, — и наткнулся на броню шлема. Нет, это не было продолжением сна, это существовало на самом деле!

И еще одно он увидел. Ближайшие, самые крупные части структуры, ее ребристые поперечные и продольные оси, со всеми исходящими из них ответвлениями, сочленениями надвигались на него — надвигались достаточно быстро, грозя столкновением, ударом… Но всякий раз шлюпка, будто сама собой или же подчиняясь чьей-то воле, уклонялась от удара, проскальзывала в ячею… Иван даже — не сразу сообразил, что двигались не структуры, а его крохотное и утлое суденышко, лавировавшее между ними. И все это было настолько ни на что не похожее, настолько нереально, что мозг отказывался принимать это за явь — хотелось закрыть глаза, отмахнуться.