Приключения Эллери Квина (рассказы). Дом Брасса - [49]

Эллери окинул взглядом спальню. Кровать с балдахином украшали шелковые кисточки; на полу лежал китайский ковер; мебель и обилие безделушек неприятно резанули его не привыкшие к роскоши глаза. В поисках выхода Эллери обнаружил три двери: одна, через которую он только что вошел, вела в гостиную; другая, в правой стене, — в западный коридор. Эллери подергал ручку третьей двери в левой стене — она была заперта, но в замке торчал ключ. Отперев дверь, он очутился в лишенной мебели комнате, архитектурно идентичной спальне Лаббока. Дальнейшее обследование позволило найти примыкающие к ней пустые гостиную и прихожую. Очевидно, это были апартаменты «G», судя по всему, не занятые. Все двери, ведущие в эти апартаменты, не были заперты.

Вздохнув, Эллери вернулся в спальню Лаббока и повернул ключ в замке, оставив его там. Повинуясь импульсу, он вынул носовой платок и тщательно вытер ручку. Подойдя к гардеробу, Эллери начал рыться в карманах развешанной в нем одежды — пальто, костюмы и шляпы были представлены во множестве. Обыск носил странный характер — казалось, Эллери интересуют только крошки. Вывернув карманы, он обследовал все складки и швы в ткани.

— Ни крупицы табака, — пробормотал Эллери. — Но что, черт возьми, это может значить?

Приведя одежду в порядок, Эллери закрыл шкаф, вышел в западный коридор и поспешил к входной двери апартаментов Лаббока. Проходя мимо лифтов, Эллери увидел фотографа, дактилоскописта, сержанта Вели и мрачную долговязую фигуру доктора Праути, увлеченных дружеской беседой.

Кивнув все еще насвистывающему детективу, который дежурил у апартаментов «Н», Эллери вошел в прихожую и повторил странную процедуру осмотра карманов всей одежды, висящей в стенном шкафу. Судя по выражению его лица, поиски оказались бесплодными.

Повышенные голоса из гостиной заставили его захлопнуть дверцу шкафа.

— Вам лучше взять себя в руки, мистер Лаббок, — послышался голос инспектора.

Эллери быстро шагнул в гостиную. Соседи ушли или были отправлены в свои апартаменты под охраной. Из первоначальных участников драмы присутствовали только мистер Симен Картер и доктор Юстас. Вместе с ними в комнате находился вновь прибывший — маленький и стройный щеголеватый мужчина с впалыми щеками, рыжеватыми волосами и голубыми глазами. Он стоял, глядя на мертвеца, и его гладко выбритый подбородок нелепо вздрагивал.

— Кто это? — осведомился Эллери.

Незнакомец бросил на него бессмысленный взгляд и снова уставился на труп.

— Мистер Джон Лаббок, — представил его инспектор, — живущий в этих апартаментах. Он только что узнал о случившемся — его привел Хэгстром. А мы идентифицировали парня в кресле.

Эллери внимательно изучал лицо Джона Лаббока.

— Убитый — ваш родственник, мистер Лаббок? Между вами есть явное сходство.

— Да, — придя в себя, хрипло ответил Лаббок. — Он мой… был моим братом. Я… он приехал в Нью-Йорк сегодня утром из Гватемалы — мой брат был инженером, и мы не виделись три года. Он нашел меня в одном из клубов. У меня было свидание, поэтому я дал ему ключ от моих апартаментов, а он сказал, что пойдет на дневной спектакль и встретится со мной здесь позднее. И вот я застаю его… — Лаббок расправил плечи; его голубые глаза наконец приобрели осмысленное выражение. — Это выше моего понимания.

— У вашего брата были какие-нибудь враги, мистер Лаббок? — спросил инспектор.

Человек с рыжеватыми волосами вцепился в край стола.

— Не знаю, — беспомощно ответил он. — Харри никогда не писал мне… ни о чем подобном.

— Мистер Лаббок, — заговорил Эллери, — я хочу, чтобы вы осмотрели эти вещи на столе. Это содержимое карманов вашего брата. Здесь чего-нибудь недостает?

Лаббок посмотрел на стол и покачал головой:

— Право, не знаю.

Эллери притронулся к его руке.

— Вы уверены, что не исчез его портсигар?

Лаббок вздрогнул, и в его глазах появилось нечто похожее на любопытство. Что касается инспектора, то он окаменел от изумления.

— Портсигар? Что еще за история с портсигаром, Эллери? Мы не находили никакого портсигара!

— Вот именно, — сказал Эллери. — Ну, мистер Лаббок?

Лаббок облизнул пересохшие губы.

— Теперь, когда вы об этом упомянули… я могу ответить утвердительно, — с трудом произнес он. — Хотя не представляю, как вы это узнали… Я ведь сам об этом забыл! Уезжая три года назад в Центральную Америку, Харри показал мне два одинаковых портсигара. Вот таких. — Лаббок пошарил во внутреннем кармане пиджака и вытащил узкую черную коробочку, украшенную замысловатыми серебряными узорами в восточном стиле. Одного кусочка серебра в желобке не хватало.

Эллери открыл коробочку, в которой лежало полдюжины сигарет, возбужденно сверкая глазами. Будучи завзятым курильщиком, он испытывал страсть к портсигарам.

— Друг Харри, — устало продолжал Лаббок, — прислал их ему из Бангкока. Как вам известно, самые прекрасные изделия из тикового дерева приходят из Индокитая. Харри отдал один портсигар мне, и с тех пор он находится у меня. Но как вы узнали, мистер Квин…

Эллери щелкнул крышкой и, улыбаясь, вернул портсигар Лаббоку.

— Все знать — наша профессия, хотя в моих знаниях нет ничего таинственного.

Лаббок осторожно, словно сокровище, вернул портсигар во внутренний карман, когда в прихожей послышались голоса и в комнату вошли двое мужчин в белых халатах. Инспектор кивнул, пришедшие разложили носилки, бесцеремонно бросили на них мертвеца, накрыли его простыней и удалились, неся свой груз с таким видом, словно это был кусок говяжьей туши. Джон Лаббок снова ухватился за край стола; его лицо побледнело еще сильнее, он вздохнул, икнул и начал оседать на пол.