Приключения Джима Пуговицы - [23]
Шестнадцатая глава, в которой Джим Пуговица набирается опыта
Всякий, кто странствовал по пустыне, знает, что солнце заходит там с особенным великолепием. Вечернее небо пылает всеми цветами, от огненно-оранжевого до светло-зеленого.
Лукас и Джим сидели на крыше паровоза и болтали ногами. Доедая при этом остатки провианта и допивая чай из золотого термоса.
— Все, теперь придется ждать, пока не раздобудем новой еды. Раньше не пообедаем, — озабоченно сказал Лукас.
Жара немного спала. Даже подул легкий ветер, почти прохладный. Миражи пропали, кроме одного, который упорно не хотел исчезать. Правда, это был совсем небольшой миражик: половина мотоцикла и еж верхом. Еще четверть часа он одиноко и неприкаянно катался по пустыне, а потом тоже растаял.
Теперь друзья по крайней мере могли не сомневаться, что заходящее на горизонте солнце — вполне настоящее. А поскольку, как известно, солнце всегда заходит на западе, Лукас теперь мог определить, где север и куда ехать.
Когда солнце уже почти совсем опустилось до линии горизонта, Джим заметил, что коршуны, которые до сих пор неотступно преследовали их, вдруг разом развернулись и спешно полетели прочь.
— Что это с ними? — спросил Джим.
— Решили наконец отвязаться от нас, — довольно сказал Лукас.
Но в этот миг Эмма вдруг издала пронзительный свист, который прозвучал как крик ужаса, тут же развернулась и бешено помчалась прочь.
Лукас бережно остановил ее. Она дрожала и тяжело дышала.
— Ну-ну, Эмма! — воскликнул Лукас. — Что за рывки?
Тут Джим случайно глянул назад, и все слова застряли у него в горле.
— Там! — только и смог он прошептать.
Лукас оглянулся, и то, что он увидел, превзошло все когда-либо представавшее перед его взором.
На горизонте маячил великан таких чудовищных размеров, что даже поднебесные горы Корона Мира рядом с ним казались холмиком. Великан был стар, его седая борода свисала до колен, заплетенная в косу. Наверно, чтобы легче содержать ее в порядке. Можно представить — расчесывать такую чащу каждый день!
На голове у великана была соломенная шляпа. И где он только раздобыл для этой шляпы такие гигантские соломины? Одет он был в ветхую рубаху, которая, конечно же, по размерам превосходила самые просторные паруса.
— О! — выдохнул Джим. — Быстрее поехали отсюда, Лукас! Может, он нас еще не заметил?
— Спокойствие! — ответил Лукас и выпустил маленькое облачко дыма, пристально разглядывая великана. — По-моему, если не принимать во внимание его размеры, он выглядит вполне миролюбиво.
— К..к..как? — в ужасе заикался Джим.
— Хоть он и огромный, — спокойно произнес Лукас, — он вовсе не обязательно чудовище.
— Да, но… — заикался Джим. — Если вдруг все-таки чудовище?
Тут великан с мольбой простер руку. И потом снова безнадежно опустил, и глубокий вздох вырвался из его груди. Но при этом, на удивление, не послышалось никакого шума ветра.
— Он и шага не ступил в нашу сторону, — сказал Лукас, зажав трубку зубами. — Кажется, он добрый. Может, он сам нас боится?
— О Лукас! — простонал Джим, от страха стуча зубами. — Нам конец!
— Я так не считаю, — возразил Лукас. — Может, он даже скажет нам, как выбраться из этой проклятой пустыни.
Джим не знал, что и подумать.
Вдруг великан воздел обе руки, потом молитвенно сложил их и воскликнул жалким, едва слышным голоском:
— Пожалуйста, прошу вас, незнакомцы! Не уезжайте! Я вам ничего не сделаю!
При такой-то величине можно было ожидать громоподобного голоса.
— Мне кажется, — сказал Лукас, — это очень симпатичный великан. Вот только с голосом у него что-то не то.
— А вдруг он притворяется! — в страхе предположил Джим.
— Поймает нас и сварит. Я про такое слышал. Вот увидишь, Лукас!
— Ты ему не веришь только оттого, что он большой, — ответил Лукас.
Тут великан на горизонте опустился на колени и с мольбой воскликнул:
— Ах, прошу вас, поверьте мне! Я вам ничего не сделаю, я только хочу с вами поговорить. Я так одинок, так ужасно одинок!
Снова его жалобный голос прозвучал еле слышно.
— Жалко старика, — сказал Лукас. — Я ему помашу.
Джим с ужасом глядел, как Лукас высунулся из окна, учтиво снял кепку и помахал ею. Вот сейчас разразится беда! Великан медленно поднялся. Он казался нерешительным и смущенным.
— Не означает ли это, — спросил он с мольбой, — что я могу подойти ближе?
— Конечно! — крикнул Лукас, приложив ладони рупором ко рту и снова помахал кепкой.
Великан осторожно шагнул к паровозу. Потом остановился.
— Он нам не верит, — буркнул Лукас, решительно спрыгнул из кабины и зашагал навстречу великану.
У Джима от ужаса все поплыло перед глазами. Может, у Лукаса солнечный удар? Но бросить друга одного в такой опасности Джим не мог, он тоже спрыгнул и побежал за ним, хоть у него при этом и дрожали колени.
— Постой, Лукас! — он хрипло кашлянул. — Я с тобой!
— Ну, вот видишь! — сказал Лукас и похлопал его по плечу.
— Так-то лучше. Бояться нечего. У страха глаза велики.
Когда великан увидел, что мужчина и маленький мальчик вышли из паровоза и идут к нему, его несчастное лицо просияло.
— Ну, друзья, — воскликнул он тихим голоском, — тогда и я иду!
И он зашагал к Джиму и Лукасу. Но то, что тут произошло, было так удивительно, что у Джима открылся рот, а Лукас забыл сделать очередную затяжку из своей трубки.
