Приключения Джейкоба Фейтфула - [40]

— У меня нет друзей, кроме Тома Бизли и его сына.

— Да, ваш старый Том — славный старик, хотя я не хотела бы такого мужа; а вот его сын мне совсем по сердцу, я потеряла от него голову.

— Это-то неважно, Мэри, только помните: то, что может быть шуткой для вас, пожалуй, окажется не шуткой для другого. Не знаю, однако, будет ли приятно Домине встретиться с Томом и его сыном.

— Почему? — спросила она.

Я вкратце рассказал ей о путешествии моего достойного наставника на барже. Мэри помолчала, потом, переменив разговор, заметила:

— Я думаю, вы знаете, что отец отправился к мистеру Тернбуллу. Он хотел пойти туда сегодня утром, да еще не вернулся. Надеюсь, Джейкоб, вы не уйдете опять? Я не хочу потерять моего учителя.

— О, не бойтесь, я выучу вас всему, что вы хотите знать, — ответил я.

ГЛАВА XXIV

Мир рассудка и мягкость души. Степлтон — пример первого, размякший Домине — второго

На следующий день после полудня я услышал хорошо знакомый голос старшего Тома, звучавший за окном. В это время я, как обычно, давал урок.

Завидев младшего Тома, я решил, что в это утро он особенно сильно занимался своей наружностью, и, действительно, стоило делать это: редко можно было видеть более красивое, открытое, веселое лицо. Он был выше меня на дюйм, атлетически и красиво сложен. Том кинулся к Мэри, но она, вероятно, в силу своего обычного кокетства, приняла его холодно и подошла к старому Тому, которому сердечно пожала руку.

— Фюить! Чем это запахло, Джейкоб? Ведь мы же расстались с ней самыми лучшими друзьями, — сказал Том, глядя на Мэри.

— Отчаливай, Том, — со смехом ответил я, — и ты увидишь, что она опять вернется.

— Ого, вот откуда ветер дует, — протянул Том младший. — Охотно; я могу не хуже ее выставить на барже фальшивые фонари. Только раньше чем я начну игру, скажи: не хочешь ли ты, чтобы я поднял нейтральный флаг? Я не желаю мешать тебе.

— Том, ручаюсь, что, насколько это касается меня, берег чист; но берегись: она клипер note 21, и может проскользнуть между пальцами. Больше, Том: даже если она сделается твоей, тебе придется твердо управлять рулем.

— Ну, значит, эта баржа по моему вкусу. Я ненавижу медленно идущие шхуны, которыми почти не надо править. Итак, все в порядке, Джейкоб, и раз ты мне сказал, что она такое, посмотри, буду ли я держать правильный курс.

— Мой добрый мальчик Джейкоб, ты опять побывал под водой, а я думал, что с тебя достаточно купанья, после того как Флеминг окунул тебя; однако на этот раз ты бросился на помощь другу, и это хорошо. Мое почтение, мистер Степлтон, — сказал старый инвалид, когда в комнату вошел «глухарь», — я говорил с Джейкобом о его последнем нырянии.

— Это в человеческой природе, — ответил Степлтон.

— Ну уж извините, — возразил старый Том, — я считаю, что прыжок в реку, покрытую льдом, — нечто вполне противное человеческой природе.

— Но ведь не на помощь же другу, отец? — спросил Том.

— Нет, это в природе Джейкоба. Итак, ты видишь, что одна природа победила другую, вот и все.

— Не сесть ли нам поудобнее? — предложил Степлтон. — Но идет еще кто-то. Кто бы это был?

В эту минуту появился старый Домине, и я, взяв руку моего достойного наставника, сказал ему:

— Salve, Domine! note 22

— И тебе привет, сын мой Джейкоб, — по-латыни же ответил он. — Но кто здесь? Глухой? Девушка… и старик, которого зовут старый Том, а также Том молодой. — Лицо Домине стало серьезным.

— Полно, сэр, — сказал Том младший, подходя к моему наставнику, — я знаю, вы сердитесь на нас за то, что мы с отцом выпили лишнее, когда в последний раз были с вами, но мы обещаем — не правда ли, отец? — не делать этого больше.

Ловкое замечание Тома младшего успокоило Домине. Он больше всего боялся насмешек.

— Правда, правда, добрый джентльмен, — подтвердил безногий, — мы с Томом слишком выпили тогда; но что делать, у нас был грог.

— Все это в человеческой природе, — заметил Степлтон.

— Ах, сэр, вы еще ни слова не сказали мне! — вскрикнула Мэри, подходя к Домине. — Сядьте рядом со мной, присмотрите за ними и позаботьтесь, чтобы все они остались трезвы.

Домине бросил на Мэри нежный взгляд, который подметили молодой Том и я.

Мы уселись вокруг стола, за которым было место ровно для шестерых. Домине поместился по одну сторону Мэри, Том младший по другую, Степлтон сел рядом с Томом, потом я, а дальше старый Том, который, следовательно, очутился подле Домине. Опускаясь на стул, он придавил одной из своих деревяшек мозоль на ноге моего старого наставника; тот быстро поднял ногу и придвинулся еще ближе к Мэри, чтобы подобный случай не повторился больше. Старый Том попросил извинения, а Степлтон заметил, что нечувствительность деревянной ноги старого Тома и чувствительность мозолей Домине были в человеческой природе. Наконец, Мэри принесла две-три бутылки пива, бутылку рома, трубки и табак. Все закурили, кроме Домине, который отказался.

— Нет, вы должны, — сказал ему Мэри, — не то я подумаю, что вам неприятно быть со мной… Я набью вашу трубку.

Мэри насыпала табаку в трубку и подала ее Добсу; он поколебался несколько мгновений, посмотрел на девушку и, наконец, не выдержав, стал яростно курить.