Но не беда. Будут станки, я тебе твоих пулемётов — целую тысячу наделаю, только металл поставляй.
И придётся бросить весь металл от раскуроченных танков, — с неприкрытой горечью качнул он головой. — Моторы возьмём, а корпуса бросим. Вот кому-то повезёт, — криво ухмыльнулся он. — Целых три танка. Полторы тысячи пудов прекрасного металла, разделанного на удобные для перевозки куски.
Стоп, — встрепенулся он. — А как? Как же мы. Ведь у нас…
— Сегодня же начинай формировать первый обоз. На четыре тысячи пудов, — усталым, хриплым после бессонной ночи голосом оборвал его Димон. — Второй, последний, будет здесь через две недели. Если будет, — с кривой, усталой ухмылкой хмуро глянул он на кузнеца. — Это ещё сто двадцать двойных сцепок, общей грузоподъёмностью на одиннадцать тысяч пудов с гаком.
А вот это уже окончательно всё. Всё что мы можем себе на сегодняшний день позволить. И для этой цели мне придётся на время даже закрыть Ягодный, и весь народ оттуда направить к нам сюда. Все полторы сотни человек. Придётся на какое-то время даже оставить без охраны наши молодые ягодники. И что со мной Сидор сделает за это, когда он об этой авантюре узнает, тебе лучше не знать.
А теперь оставь меня, — устало попросил он кузнеца. — Мне надо подумать. Чтобы такое письмецо с голубем на Ягодный сочинить, чтоб оттуда нам сюда высылали новый отряд. Чтобы новый тамошний комендант Афоня Рудак, оставленный там на хозяйстве, меня послушал, а не послал пеше-сексуальным путём. Да ещё притом и чтоб слова никому лишнего не сказал… Это, я тебе скажу, та ещё будет задачка.
Хорошо, что мы с ним заранее предусмотрели подобный вариант, — едва слышно пробормотал он себе под нос. — Ай, да я, ай, да сукин сын. Но то бы мог подумать…
Ох, — тихо простонал Димон. — Убьёт меня Сидор, когда всё узнает. Убьёт, как пить дать. Никакие станки не спасут. Бедный я бедный.
Долгожданный визит.*
С демонтажём и погрузкой станков в закрытые наглухо чёрные фургоны управились за неделю, а дальше только тем и занимались, что снимали станки с фундаментов и подтаскивали на верхние этажи подвалов, временно складируя их там до прибытия нового обоза с Ягодного. Но как не спешили, а за оставшуюся до его прибытия неделю так и не успели всё снять. Однако сделали, на взгляд Димона главное. Полностью демонтировали и подтащили поближе к поверхности всю дизель-генераторную подстанцию со всеми ее дизелями, генераторами, всякими пускачами, вентиляционным оборудованием и всем, всем, всем остальным, вплоть до аккуратно снятых со стен с истлевшей от времени и крошащейся в руках старой оплёткой проводов.
Теперь оставалось только довести всё это добро до дома и аккуратно смонтировать на месте.
Глядя на то как Богдан Трошин каждый раз проходя мимо вытащенного в подземный коридор генератора любовно его облизывает, буквально тряпочкой смахивая пыль с корпусов дизелей, Димон только головой неверяще качал. Такого пиетета и трепета в отношении самых обычных на его взгляд электрожелезяк, он до сего дня даже не представлял. Однако, чего не бывает…
И ещё Димон всё же не утерпел, сломался. Подобрал среди свалки разбитых орудий четыре хороших, не расстрелянных ствола для своих любимых немецких пушек Pak. И в комплект к ним десяток прицелов. Так, на всякий случай. И ещё тайком ото всех заныкал по углам перегруженных фургонов по одному боекомплекту на каждое из своих любимых орудий. Больно уж ему было обидно положение, когда орудия у него есть, а толку с них нет.
Тишком посмеивающиеся над начальством, егеря старательно делал вид что не замечают как тот каждую ночь, нарушая собственный же приказ, воровато оглядываясь по сторонам тайком таскал самые разные снаряды для своих орудий с подземных складов в комплектуемые фургоны. А потом старательно прятал их по всем свободным углам.
Самое сложное для всех причастных было потом не найти эти тайно припрятанные Димоном снаряды, настолько они порой нагло выставляли свои жёлтые бока из самых неожиданных мест.
Обоз пришёл как электричка по расписанию, ровно через десять дней. Словно ребята с Ягодного только и ждал приказа с этого берега на выход.
И той же ночью домой ушёл первый скомплектованный обоз со станками, а все допущенные до тайны посвящённые без сна и отдыха бросились лихорадочно паковать сто шестьдесят пришедших двойных фургонов.
И завертелось…
Дел было невпроворот. И главным среди них было то, что прибывший со всеми Афоня Рудак, нынешний комендант Ягодного, где-то извратился и пригнал с собой ещё дополнительно сорок фургонов трёхтонников, на которые никто не рассчитывал. Где уж он их взяли, Афоня молчал как партизан. Но судя по тому как он каждый раз морщился при этом вопросе, впереди его ждали серьёзные разборки дома. Но сто двадцать тонн дополнительного груза, видать того стоили.
Ну и ещё сразу же нарисовалась большая проблема с лошадьми. Главным образом где пасти такую прорву, особо далеко не отгоняя от лагеря. Одних только тяжеловозов пригнали здоровенный табун, требующий тщательного присмотра.
И вот тут-то кое-кому крупно повезло. Приунывшие было последнее время ведуновцы, которым до смерти надоело каждый день впустую нырять под воду, с нулевым результатом в конце, с облегчением перевели дух. Теперь у них было другое занятие, не менее важное, — они пасли и охраняли табун.