Приключения Агриппины Петровны - [2]

Когда комнаты арендовал мужчина или компания без дам, Агриппина выбирала себе мужчину и добивалась всегда своего. Это было не сложно, ведь она от них ничего не хотела, кроме одного, на что они всегда были согласны. Когда заканчивался сезон, Агриппина Петровна старалась себя занять. У неё были подруги, иногда её посещали мужчины из постояльцев. Она умела шить и обожала детективы. Когда шила, то слушала детективы-аудиокниги по интернету, а по телевизору смотрела в основном новости, не то чтобы её захватывали политические события, из них она заключала каких ожидать в ближайшем будущем цен, налогов. Ещё она следила, за событиями в Турции, Крыму, Египте, Украине так как это сказывалось на потоке туристов в её город. И, конечно она зорко смотрела за колебаниями цен, в гостиницах и отелях её города.

Вот так и протекала её жизнь, пока однажды не позвонили в дверь. Это был конец августа. Агриппина Петровна, открыв дверь, предварительно посмотрев в камеру, увидела мужчину лет 50, подтянутого, выше среднего роста, аккуратно подстриженного, лицо особо ничем не примечательное, нос средних размеров – прямой, губы плотно сжаты, подбородок аккуратный, волос зачёсан на бок. Брюки были защитного цвета, светлая рубашка с коротким рукавом. Однако вид его чем-то отличался от обычных отдыхающих. Он спросил, можно ли ему снять для себя одного пристройку к дому. Надо сказать, что расположение дома было отличным. Выходы из дома и пристройки были один на улицу, другой на набережную. Агриппина Петровна сказала, что комната будет занята еще 10 дней. Тогда пришелец, представившись, как Семён Иванович, предложил залог и пожелал занять эту комнату спустя 10 дней, сказав, что срок пребывания им точно не определен, где-то около месяца. Агриппина его заверила, что место будет только за ним, но предупредила, что в пристройке удобства во дворе прямо напротив – туалет и в плотную к нему душ, и если он желает, то может посмотреть. Семён Иванович заверил, что в этом нет необходимо. Он сказал это так, как будто всё уже видел. Агриппина Петровна, окинув оценивающим взглядом будущего претендента, едва заметно повела плечами, томно улыбнулась полноватыми губами и приняла аванс. Обычно мужчины сразу как-то реагировали на её невербальные жесты, но Семён Иванович не отреагировал никак. Но это Агриппину Петровну не смутило, а даже наоборот раззадорило. Воображение её заработало, ей необходимо было поделиться новостью и своими соображениями с подругой. Подругу звали Карлина Владимировна. Она жила гораздо дальше от набережной, на одной из улиц в одноэтажном длинном доме. Примечательным был её сад, там были и фруктовые деревья и тенистые беседки, но особенно любимым местом Агриппины Петровны были две лавки, под цветущими кустами, между ними небольшой круглый стол, накрытый скатертью в ромашку, обшитый вязаным белым кружевом, сверху красовался самовар. Всегда стояли чашки и в закрытой сахарнице лежали карамельки. Карлина Владимировна была сухощавой женщиной, выше среднего роста, подвижной, с живыми глубоко посаженными карими глазами, прямым длинным носом, тонкими, но ещё не увядшими губами. Её лицо обрамляла густая шевелюра тёмных волос. Приезжих жильцов у неё не было, зато были многочисленные родственники, которые гостили с весны до осени. Она была замужем, муж был полной её противоположностью. Степенный лысоватый мужчина, работал в одной из фирм и занимался проектированием коммуникаций. У него были и частные заказы, поэтому он кроме выходных был всегда занят а в выходные святая святых – рыбалка.

У Карлины Владимировны все люди делились, на тружеников, лодырей и управленцев. Себя она относила к управленцам. Стоило посмотреть, как она управлялась с оравой внуков и внучек, организуя для них уроки труда-полива, рыхления, подкармливания, мытья посуды и т. д. не оставалось ни каких сомнений в том, что она управленец.

Карлина Владимировна любила слушать Грипу, так она называла Агриппину Петровну, она приносила разные истории своих постояльцев. Иногда Карли, так называла её Гриппа, приходила посмотреть на персонаж из рассказа и высказывала своё мнение, которое отличалось от мнения Гриппы. Когда Гриппа описывала очередного квартиросъемщика, наделяя его романтичностью, тонкостью, говоря о нём, как о мечтательной творческой натуре – Карли выслушав, констатировала – значит лодырь.

Гриппа застала Карли в саду. Карли стояла уперев руки в бока и спокойным металлически – командным голосом внушала своим внукам 7 и 8 лет, что если они не отпустят кошку, которую они стригли под льва, то вишневый пирог они вечером не получат. Мальчики знали, бабушка не врёт. Младший Вовка, представив пирог, выпустил лапы кошки, кошка почуя возможность свободы, вывернулась и прыгнула в кусты. Тут Карли увидела Гриппу по её загадочной физиономии поняла, что есть новости.

Они уселись на лавочке под кустом, Карли принесла печенье и заварила чай.

– Ну-у? – протянула Карли.

– У меня скоро будет роман.

– Что клюнул?

– Нет, он ещё не знает, что будет моим.

Карли бросила оценивающий взгляд на Гриппу.

Ничего особенного, даже она бы сказала, что довольно заурядная внешность.