Приключения, 1990 - [35]
— Ну все же... — настаивала Алла.
Вовик рыкнул: вопросы завтра, сейчас действуй! Надулась, покачала права, но травмы зашила, обработала, перебинтовала и, вкатив Мишке укол, сказала, чтобы через день приходил вновь. Вскоре я, вышибая, как в ознобе, чечетку на педали акселератора, рассекал ночные туманы на шоссе, доставляя Михаила в его пенаты. Вовик — сама невозмутимость, сидел рядом со мной, глядя на пожираемый светом асфальт.
Когда Мишка, матюкаясь, вылез и отправился через сугробы к родной избе, я почувствовал, что устал бесконечно, до такой глухоты всей нервной системы, что не хотелось ничего, даже спать не хотелось, Полная прострация.
Посидели, молча выкурили по сигарете. Дым драл глаза и глотку невыносимо, по-ночному. Затем погнали обратно.
— Стой, — сказал Вовик при въезде в наш микрорайон. Открыл дверцу, задрав голову, посмотрел на мертвую стену спящего дома. Я тоже. Издалека докатилось — дом Марины. Два светящихся окна. И вдруг отрезвленно и больно постиг, что это ее окна, и Володька приметил их еще издалека, и свет этот ему — ох как небезразличен!
— Двушка есть? — спросил он, скрывая волнение.
Я дал двушку. Он вылез. Сказал в приоткрытую дверь:
— Я тут... сам. Пешком. Да, знаешь, в случае чего подтверди Алке: сломалась машина, и я с вами до утра ковырялся. А то и так ходит немым укором...
— Хорошо.
Как я относился к нему в этот момент? Да никак. Обида была. Жгучая и морозная обида. Ни на что, ни на кого, и на весь мир в целом. Я, только я — пасынок фортуны — был достоин этой женщины! Да и еще многого, что никак не шло в руки: жизни, где каждый день — событие, большого дела, славы... Неужели все это для кого-то, а не для меня?
Сырая улица. Провисшие от снега провода. Дробящиеся огни фонарей в забрызганном грязью лобовом стекле. Одиночество. Зачем живу?
Владимир Крохин
После загадочных историй с раненым другом и с интервью — его мне пришлось написать, возникла надежда, что с ремонтом машины нашего главного Игорь все-таки подсобит, но нет — тот куда-то исчез. Пришлось идти на поклон к Эдику. Эдик заломил цену: триста рублей — ровно вдвое больше суммы, подсчитанной Игорем и уже шефу названной! Я заметался, как попугай в клетке. Попробовал сунуться на станции техобслуживания: или очередь на месяцы, или нехватка запчастей, а в конечном итоге — те же триста рублей. Ожесточившись, договорился с Эдиком так: двести рублей. Работаем сообща. Пятьдесят рублей — детали, остальное пополам. Таким образом, оставшись человеком слова, я зарабатывал четвертной билет, ха-ха.
В гараже у меня барахлило отопление, у Эдика гаража не имелось вовсе, и потому с помощью бутылки «Пшеничной» было достигнуто соглашение с неким Левой на предмет ремонта в его боксе. Лева входил в клан мастеров частного направления, занимаясь ремонтом покрышек: заваривал продранные по корду, покупая их где только можно по рублю за штуку и продавая после восстановления не за рубль. Имелся у Левы хитрый самодельный аппарат с термометрами и манометрами, а гараж был забит покрышками от автомобилей всех марок. Была у Левы и «комната отдыха», чью обстановку составлял продавленный диван с облезлой обивкой «букле», столик, телевизор с рогаткой антенны и зубоврачебное старое кресло. Судя по слухам, ранее специальностью Левы была стоматология, но в последнее время он не практиковал, ибо занятие покрышками считал много доходнее.
Лева валялся на диване, потягивая «Пшеничную», разбавленную лимонным соком, и изредка выходил посмотреть на свой аппарат, где жарился, пуская ядовитый чадок, очередной баллон.
Мы с Эдиком бродили под ржавым днищем машины, прикидывая объем работ. С днища стекала грязь, капая мне на замасленную тулью пограничной фуражки, выданной Эдиком в качестве спецодежды.
— Ну, в общем, рессоры ему менять не будем, — говорил тот, трогая пальцем мокрые, грязные листы железа, разъехавшиеся в разные стороны. — Подогнем, подложим усиление, в черную красочку — и не отличит. На ключ, вращай гайки. Открутишь — зови.
Открутишь! Гайки сидели намертво, как влитые. Ключ постоянно срывался, и я обдирал руки о железо. Кровь нехотя выступала из-под черного мазута, коркой облепившего кожу. Внутри меня все выло от досады. Когда я выполз из ямы и прошел в пристройку, там были трое: Лева, Эдик и еще какой-то тип с лицом питекантропа, одетый в брезентовую робу. На лице питекантропа различались две детали: мутные голубенькие глаза и узенький, в палец толщиной, лобик. Все остальное скрывала рыжая щетина. Невольно вспомнился фильм «Планета обезьян». Впрочем, тамошние, киношные приматы были куда как благообразнее и одухотвореннее.
Компания наслаждалась портвейном и слушала стереомагнитофон «Хитачи».
— Мой кореш, — представил Эдик питекантропа. — Сейчас рессоры гнуть будет. Сила!
— Ну-ка выйди, — нервно сказал я.
Вышли. В человеческих отношениях Эдик был огромным психологом: мою раздраженность он уразумел сразу и, не дожидаясь скандала, взял первое слово, интимно зашептав:
— Мужик из реммастерской... У него пресс, ща все заделает. Рессоры я сменю, а ты покеда домой валяй, бутербродиков там сообрази, чайку... Отдохнешь, понял?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Между серебряной лентой утреннего неба и зеленой блестящей лентой моря пароход причалил к берегу Англии и выпустил на сушу темный рой людей. Тот, за кем мы последуем, не выделялся из них – он и не хотел выделяться. Ничто в нем не привлекало внимания; разве что праздничное щегольство костюма не совсем вязалось с деловой озабоченностью взгляда…».
СодержаниеТайна отца Брауна. Перевод В. СтеничаЗеркало судьи. Перевод В. ХинкисаЧеловек о двух бородах. Перевод Е. Фрадкиной, под редакцией Н. ТраубергПесня летучей рыбы. Перевод Р. ЦапенкоАлиби актрисы. Перевод В. СтеничаИсчезновение мистера Водри. Перевод Р. ЦапенкоХудшее преступление в мире. Перевод Т. ЧепайтисаАлая луна Меру. Перевод Н. ТраубергПоследний плакальщик. Перевод Н. ТраубергТайна Фламбо. Перевод В. Стенича.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
СодержаниеСапфировый крест. Перевод Н. ТраубергТайна сада. Перевод Р. Цапенко / Сокровенный сад. Перевод А. КудрявицкогоСтранные шаги. Перевод И. СтрешневаЛетучие звезды. Перевод И. БернштейнНевидимка. Перевод А. ЧапковскогоЧесть Израэля Гау. Перевод Н. ТраубергНеверный контур. Перевод Т. КазавчинскойГрехи графа Сарадина. Перевод Н. ДемуровойМолот Господень. Перевод В. МуравьеваОко Аполлона. Перевод Н. ТраубергСломанная шпага. Перевод А. ИбрагимоваТри орудия смерти. Перевод В. Хинкиса.
Рассказы об отце Брауне — это маленькие шедевры британского классического детектива, ставшие настоящим литературным феноменом. Об этом герое писали пьесы, сочиняли мюзиклы и даже рисовали комиксы. Рассказы Честертона не раз экранизировали в Англии и США, Германии и Италии, и неизменно экранизациям сопутствовал успех. И до сих пор читатели во всем мире снова и снова восхищаются проницательностью знаменитого патера. Многие рассказы печатаются в переводах, подготовленных специально к этому изданию!
В сборник вошли остросюжетные приключенческие повести Валерия Мигицко, Владимира Рыбина, Ильи Рясного, Александра Плотникова, а также исторические исследования А. Шишова и Ю. Лубченкова, злободневная публицистика К. Раша.Все произведения рассчитаны на широкую аудиторию любого возраста.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.