Приключения 1989 - [25]

— Срочная телеграмма, господин Каммингс, — шифровальщик переводил дыхание.

Она была подписана начальником управления тайных операций ЦРУ Максом Хьюджелом.

«Гриф секретности — «Космик».

Полгару, копия Каммингсу.

Взрыв на РСЕ-РС мы расцениваем как акцию восточных стран. Это ещё одно свидетельство причастности Москвы к международному терроризму. Просим провести тщательное расследование именно в этом направлении. Собранные вами доказательства участия в террористическом акте восточных агентов и особенно связанных с Москвой будут учтены в готовящемся нами докладе, с которым, как ожидается, вскоре должен выступить государственный секретарь Хейг. Группа наших специалистов прибывает в Мюнхен во вторник. Господину Каммингсу даны полномочия привлекать в рамках расследования любого нашего сотрудника, находящегося постоянно или временно на территории РСЕ-РС. О поступивших данных срочно сообщайте. Хьюджел».

Ричард трижды перечитал текст, постигая не только написанное, но и смысл междустрочий, дух и настрой тех, кто готовил депешу.

— Вас к радиотелефону: Вашингтон, Джеймс Кричлоу.

— Хорошо, Ирми, иду. Телеграмму я оставлю пока у себя.

Каммингс положил её в конверт для особо важных документов с грифом «Только адресату и РСЕ-РС конфиденциально» и запер в сейф. Джеймс сейчас ему был нужен, как никто другой. Вот кто знает эту кухню «от» и «до». На РСЕ-РС крутился с самого открытия объекта, ведал исследовательской службой, радиоперехватом, работал с перебежчиками и эмигрантами, следил за политическими настроениями и поведением сотрудников. Пошел в гору. Сработали обширные связи Джеймса в государственном департаменте, конгрессе и Пентагоне. Теперь работает под крышей Совета по международному радиовещанию. Высокое и далекое начальство.

— Каммингс слушает.

— Привет из столицы, «Бульдозер»! Как поживаешь?

— Спасибо, сижу на обломках. Как Патриция, как дети?

— Всё нормально. Энн и Джейн заканчивают колледж.

— Значит, скоро разоришься. Ведь две свадьбы предстоят.

— Обращусь тогда к тебе за пособием. Не откажешь старому приятелю?

— Посмотрим, изучим твою просьбу. Как там у вас смотрят на нашу проблему? — Каммингс перешел на деловой тон.

— Здесь ждут сенсационных разоблачений. Продаю идею бесплатно: цель взрыва — разрушение аппаратной, чтобы приостановить наши радиопередачи на восточные страны о работе партийного форума в Москве. В этом направлении и веди поиск.

— Но в обломках лежит только чехословацкая редакция…

— Неважно. Будь политиком, мысли шире. Действуй энергично, ведь ты же «Бульдозер», всё, что надо, откопаешь и раскопаешь. И помни, это твой шанс. Здесь, наверху, многие надеются на тебя и ждут сенсации. Большая игра — большие ставки.

— Ясно, Джеймс. Всё будет в порядке. — Где начиналась большая политика, Ричард чувствовал себя неуверенно. — Тебя не хватает рядом. Может, прилетишь?

— Буду во вторник. Встречать не надо. Моя миссия — инкогнито. Пусть на РСЕ-РС не знают о моем приезде. До встречи, и добрые пожелания Эвелин.

— До встречи, Джеймс, и поцелуй за меня своих крошек.

— Этих «крошек» уже целуют другие. Ладно, привет.

— Привет, — ответил Ричард и положил трубку.

У двери кабинета его ожидал Курт Шмидт. За столом Каммингс с минуту смотрел на испещренный лучами лист бумаги. «Будем искать агента Москвы, если того хочет Вашингтон».

— Послушай, Курт, — Ричард медленно набивал табаком трубку. — Ты знаешь, как я и мистер Пул тебе доверяем. Только тебе мы поручаем самые тонкие дела в отношении наших сотрудников. Пусть всё, что я сейчас скажу, умрет в этом кабинете. Поступили данные, что взрыв произведен восточной агентурой, скорее всего это сделали русские. Несомненно, что мастерски сотворить такой фейерверк они смогли только потому, что кто-то из сотрудников радиостанции им помогал. Они имеют здесь своего «крота». Причем этот «кто-то» весьма информированный мужчина… или женщина. Мы должны найти этого «крота», вытащить его из норы. Обвинение серьезное, а тут все либо неврастеники, либо люди с высокими связями, поэтому будем всё делать тихо, тайно, но быстро. Я обращаюсь к твоему опыту и чутью комиссара уголовной полиции. Твои соображения?

— Хорошо бы определить, где сидит «крот» — на РСЕ или РС?

Ричард только развел руками.

— Предстоит большая работа. Просмотреть и проанализировать все дела сотрудников, поднять сообщения нашей внутренней агентуры за несколько лет. Когда и какие были столкновения, угрозы, жалобы или подозрения. Потом, собственно, где он мог хранить взрывчатку? Пронести 10 килограммов через бюро пропусков невозможно. Значит, надо прикинуть, какие и кому в последнее время приходили грузы, контейнеры, с которыми «крот» мог протащить свой «багаж». Надо бы посмотреть склады, что находятся ещё ниже под нами. Это тоже ниточка. Потом… Ты мог бы покопаться в полицейских делах? Может быть, немцы что-либо имеют на наших людей? Пройди по старым связям. Пусть направят свою агентуру на наш объект, поработают в окружении.

— Это я сделаю. Теперь надо бы побывать в мониторном отделе в Обершляйсхайме…

— И в казармах Макгроу!

— В Макгроу ребята занимаются чистой разведкой. Перехват переговоров судов, самолетов., линий связи, органов печати. Не то. В Обершляйсхайме, о котором, кстати, здесь мало кто знает, дело поставлено шире. Там парни слушают всё, что излучает в радиусе 1000 миль. Тут и бундесвер, и НАТО, и военные объекты, и учреждения восточных стран, включая и наше заведение. Имеется возможность прослушать выборочные записи бесед в кабинетах РСЕ-РС, разговоры по международному телефону.