Приключения, 1985 - [61]

Через несколько дней София увиделась с Угрюмым. Они шли по аллеям городского парка. Здесь их разговор никто не слышал.

— Как Волошин встретил? — спросил Угрюмый.

— Радостно, — улыбнулась София.

— Поддерживайте с ним хорошие отношения, — сказал Угрюмый. — Если надо будет… Словом, соображайте сами, наш Августин далеко не святой…

София смотрела на Угрюмого преданно и понимающе.

— Вы знакомы с новым коммунистическим лидером, Олексой?

— Да, — удивилась София, — я недолго учила его…

— Вот Олексой займитесь всерьез… Это приказ.

— Бесполезно, — твердо сказала София. — Ни завербовать, ни переубедить его невозможно. Это я знаю точно.

Она вдруг ясно увидела себя и Олексу в Ясинях, много лет назад. Он шел по селу с фанерным чемоданчиком в руках. Был воскресный день, в церкви только что закончилась служба. София вышла на паперть вместе с отцом, заметила Олексу, сказала:

— Я скоро приду.

— Не надо бы тебе знаться с тем коммунистом, — недовольно проворчал священник.

— Пустое говорите, — передернула плечами София.

— И отец у него был бунтарского рода, а старшие братья — так те среди коммунистов в селе главными стали, — настаивал священник.

София уже подходила к Олексе.

— Куда собрались?

— В Мукачево…

— В науку?

— Как получится, — ответил неопределенно Олекса. Под взглядом односельчан, с любопытством рассматривавших его и дочь священника, он чувствовал себя неловко.

— Я вас провожу, — предложила София.

Они пошли к околице Ясиней, к широкой поляне. На ней обучалась верховой езде группа хлопцев. Они прыгали на бегу в седла, брали барьеры.

— Вот с кем вам надо быть, Олекса, — сказала София.

— С кулацками сынками из «Сельской конницы»? — Олекса пожал плечами.

— Зачем вы так? — примирительно сказала София. — «Сельская конница» — это сугубо спортивная организация. Посмотрите, как прекрасны всадники на фоне наших гор!

— Оно конечно… — иронически протянул Олекса. — На коне сподручнее… топтать лесорубов… Нет уж, в помощники жандармов меня не затащат!

— Не пойму я вас, — сказала София. — Вы — русин, гуцул с дедов-прадедов…

— Я украинец! — Олекса ответил ей с вызовом. — Нас могут называть как угодно — русинами, карпатороссами, но мы — украинцы!

— Не надо горячиться, — София ласково тронула его за плечо. — У нас с вами… и с теми, кто на конях, — она указала на всадников, — одна земля, одна отчизна — Карпаты!

Она вдруг вспыхнула ярким румянцем, и голос ее зазвенел, как натянутая струна:

— Грядет время, и мы погоним отсюда всех, у кого другая кровь! И тогда наши трембиты пропоют славу самостийной державе на земле наших предков.

— Вот вы какая! — удивился Олекса.

— Да, я такая! — с вызовом ответила София. — И я клянусь вам, — она истово перекрестилась, — что такое время наступит!

Всадники перестроились для конной атаки. И вот уже бешено мчится лава, вскинуты руки, как для сабельного удара. Но сабель пока еще у них нет. Пока…

— Так что вы все-таки будете делать в Мукачеве? — спросила София.

— Наверное, поступлю в торговую школу.

— Чтобы торговать дегтем и гвоздями? — с иронией заметила девушка.

— Университет в Праге для таких, как я, закрыт! — ответил с вызовом Олекса.

— Нравитесь вы мне, Олекса, настойчивостью. Жалко, не поняли мы друг друга…

— Почему же? Даже очень хорошо поняли…

…Она вспомнила все это и вновь сказала Угрюмому:

— Бесполезно тратить время. В этом случае возможен только один вариант…

Угрюмый чуть приметно кивнул, и София поняла, что он согласен с нею. Но осуществление «варианта» пришлось отложить — Олекса внезапно исчез из края…

«С большевистской решительностью поднимайтесь все в бой под руководством коммунистов против всякого национализма, против фашизма, против империалистической войны»

Даже самые опытные агенты охранки не смогли установить, когда и как уехал товарищ Олекса через границы — в Москву, на VII конгресс Коминтерна.

Ранним московским утром Олекса шел по набережной Москвы-реки. Всходило солнце и золотило звезды Кремля. Был июнь.

В Новомосковской гостинице он поднялся лифтом на один из этажей, отыскал нужный номер, постучал.

— Одну минутку! Кто там в такую рань? — откликнулись из номера.

— Здесь проживает постоянный корреспондент газеты «Руде право» в Москве товарищ Фучик? — чуть иронично спросил Олекса.

Дверь распахнулась, и друзья обнялись.

— Входи, гуцул, — пригласил Юлиус. — Ишь ты, и не узнать!

Олекса был одет в строгий костюм, галстук со вкусом подобран к рубашке.

— А что? — заулыбался Олекса. — И мы, как говорится, из Европы! Помнишь?

— Как же! Проходи, — вновь пригласил Фучик. — Кофе на столе, обслуживай себя самостоятельно. А мне надо две-три минуты.

Он ушел в соседнюю комнату и, пока Олекса разливал кофе, появился тоже в праздничном костюме, на ходу причесывая влажные волосы.

— Ты чего такой торжественный? — с любопытством спросил Олексу.

— Сегодня на конгрессе Коминтерна выступает товарищ Сыровы, — ответил Олекса.

— Пожелаем успеха товарищу Сыровы, — серьезно сказал Фучик. — Не каждому дано право подняться на такую высокую трибуну, с которой тебя видят лучшие люди земли и ты их видишь… Вырос, гуцул! Рад за тебя!

Фучик знал, что под псевдонимом Сыровы Олекса нелегально прибыл в Москву, чтобы участвовать в работе VII конгресса Коминтерна.