Приключения, 1985 - [139]

— Ну, пурга-то почти неделя как кончилась. За это время можно съездить туда и обратно. — Майор вопросительно поглядел на Сергеева.

— А не мог он случайно мимо, теперь на самолете, пролететь? — спросил лейтенант удрученного председателя.

— У Самсонова двое детей… и вообще, мне кажется… — поднял на майора глаза Волошин.

— Я сам об этом думал, — сказал Стриженков. — Ты вот что, свяжись с аэропортом, пусть проверят, — кивнул лейтенанту.

Андрей крутил диск телефона и думал о том, что уже девятый час вечера и в аэропорту едва ли смогут ответить ему конкретно. Значит, надо ехать туда самому, искать кассира, рыться в ведомостях. Но, к его удивлению и радости, ответил диспетчер и охотно согласился помочь. А через пять минут уже назвал фамилии всех убывших из села за эти пять дней.

— Самсонов не вылетал, — сказал Сергеев, садясь на стул напротив Волошина.

— Значит, не вылетал?.. Свяжись-ка еще со всеми нашими аэропортами, — сказал начальник милиции Сергееву, — на всякий случай предупреди их. И готовься на завтра в дорогу.

— Может, он еще до утра приедет, — неуверенно сказал Волошин.

— Предупреди Аретагина. Если Самсонова утром не будет, то поедешь с ним искать его. А я тут с начальником аэропорта поговорю, может, вертолет пошлем тебе в помощь. — Майор встал из-за стола и стал одеваться.

Утро следующего дня было тихое и морозное. Провода обвисли от тяжести инея и походили на толстые махровые бельевые веревки. Сергеев ощущал, что даже легкое движение воздуха, возникающее от быстрой ходьбы, обжигает щеки и подбородок.

«Хоть бы он приехал, — с тайной надеждой думал лейтенант, подходя к конторе рыбкоопа. — Мотаться на нарте по тундре в такой морозище…» — Он поежился от холода.

Еще вчера вечером Сергеев обзвонил все села, куда летали самолеты за эти дни, но Самсонов в списках нигде не значился. Потом долго сидел у каюра Аретагина, обсуждая вероятный путь его. Даже по карте вымеряли. Как утверждал Аретагин, Самсонов тундру знает, как свой магазин, не раз приезжал на нарте в райцентр. Дорогу должен выбрать самую удобную и короткую. Конечно, если не сбежал. Но даже опытный каюр может заплутать в пургу, сбиться с пути. Таких примеров Аретагин привел множество, даже из личной практики.

«А не мог Самсонов махнуть в Магаданскую область или на Чукотку? Что ему двести-триста километров? Волошин чего-то выжидал…»

Но когда Сергеев увидел председателя, даже спрашивать его ни о чем не стал. Вид у того был растерянный, виноватый.

— Нет, — покачал головой Волошин, — не появлялся.

Через час лейтенант уже сидел на нарте за спиной каюра. Нос и щеки его закутаны теплым шерстяным шарфом, только небольшая щелка оставлена для глаз. На руках оленьи камусные рукавицы, на ногах собачьи унты.

Нарта мчалась по льду замерзшей реки. Снег под полозьями тянул одну бесконечную тоскливую ноту. Шерсть на собаках быстро покрылась толстым слоем инея, будто они в муке вывалялись.

На душе у Сергеева было неспокойно. Искать Самсонова в тундре, что маковое зернышко на огороде. Мало ли какой дорогой он мог поехать и поехал ли! А если не устоял перед большой суммой денег? Это же ЧП в районе! И все-таки у Андрея еще теплилась слабая надежда на встречу с Самсоновым.

Познакомился лейтенант с Самсоновым еще летом. Тихий, как показалось Андрею, трусоват.

«В этих тихих… А вдруг он уже на материке? За эти двенадцать дней… Пусть пять дней из них бушевала пурга. За семь дней при нашей технике можно земной шар облететь. Главное — добраться до аэропорта. Надо все как следует обдумать. Если на нарте делать по семьдесят километров в день, то до райцентра он мог добраться за три дня. А если он все-таки махнул в Магадан?»

Аретагин держался наиболее вероятного пути, по которому мог ехать Самсонов. Каюр бойко покрикивал на собак, и они, взлаивая и повизгивая, мчались так быстро, словно хотели убежать от этого холода. Справа и слева тянулись крутые берега, на которых в угрюмой молчаливости стояли заснеженные кусты кедрового стланика, ольхи, тальника. Далеко слева виднелись сопки Таловского хребта. Тихо, мертво вокруг. Даже куропатки теперь попрятались от этой стужи в глубоком снегу.

Ехали молча. Лейтенант выглядывал из-за широкой спины каюра, все еще надеясь увидеть встречную нарту, но впереди было пусто. «И все-таки не может быть, чтобы Самсонова никто не видел.

В этой безлюдной тундре есть жизнь. Его могли видеть. Наверняка видели. Где-то кочует на пути оленье стадо. Возможно, пастухи что-то знают. А может, Самсонов к Долгану заехал? Василий Долган, старый знакомый, живет на их пути в маленькой охотничьей избушке. Соболей промышляет. Не может человек исчезнуть бесследно, тем более с собачьей нартой. Как говорит Аретагин, собаки у Самсонова добрые, и запрягал он их сразу чертову дюжину.

— Далеко еще до избушки Долгана? — спросил лейтенант Аретагина.

— У-у, очень далеко. Еще сегодня и завтра ехать. Хак-хак-хак! — сказал каюр и замахал остолом — короткой палкой — на собак.

Вот уже почти две недели не добыл Долган ни единого хвоста. Не везет ему в этом сезоне. Снег выпал рано и толстым слоем. Трудно добывать соболишек, когда снег глубокий. Еще с осени взял обметом шесть зверушек да трех подстрелил на кедровнике — вот и вся добыча. Самоловы и капканы снегом заносит, зря простаивают. Долган, как и многие старые охотники, еще верит в охотничью удачу. Что ни делал он, чтобы задобрить злого духа — келе: и юколу разбрасывал на снегу, и кусочки мяса, даже комочки сахару — все напрасно.