Приключения, 1979 - [124]

В первые же дни войны штаб «Валли» создал свою так называемую «варшавскую разведшколу», где готовилась агентура, завербованная в лагерях для советских военнопленных, главным образом из командного состава.

При группе армий «Юг», действовавшей против наших Южного и Юго-Западного фронтов, штаб «Валли» имел две абверкоманды — «101» и «101-А», подчиненные его первому — разведывательному — отделу, и по две абверкоманды, подчиненные его второму и третьему отделам. Непосредственно при штабах полевых и танковых армий каждая из упоминаемых абверкоманд содержала свои абвергруппы.

Таким образом, в ноябре 1941 года только абверовских разведывательно-диверсионных и контрразведывательных органов действовало против наших двух фронтов более двадцати.

Кроме того, в штабе каждого немецкого соединения, начиная от бригады и выше, был еще свой, войсковой разведывательный орган — «отдел-1-Ц». И при командовании групп армий, и при некоторых армиях имелись специальные полевые отделения гестапо, осуществлявшие в контакте с абвером контрразведывательные и карательные функции в прифронтовой полосе.

В начале 1942 года «Валли» еще более расширяет сферу своей контрразведывательной деятельности. В связи с огромным размахом партизанской борьбы в немецком тылу при штабе создается специальный контрразведывательный орган «зондерштаб-Р». Здесь готовились провокаторы для антифашистского подполья и агентура для внедрения в партизанские отряды.

Все названные органы абвера, находившиеся в непосредственной близости от нашего переднего края, представляли, разумеется, большую для нас опасность. Особенно много черных деяний было на счету зондеркоманды, созданной при одной из абвергрупп в начале ноября 1941 года. Руководил этой командой известный абверовский резидент Фаулидис по кличке Локкерт. Команда Локкерта вела разведывательную и диверсионную работу, распространяла провокационные слухи среди населения в нашей прифронтовой полосе и формировала «добровольческие» соединения из числа националистов и уголовников. Учитывая специфику этой команды, штаб «Валли» разрешил Локкерту самостоятельно готовить агентуру для работы в советском тылу. Учебный пункт его зондеркоманды в конце 1941 года обосновался в городе Волновахе. Здесь по сокращенной программе готовились кадры разведчиков, диверсантов, террористов и провокаторов.

Но необходимо отметить, что уже к концу 1941 года расстановка сил на фронте тайной войны значительно изменилась. У советских контрразведывательных органов появился боевой и оперативный опыт: абвер уже не мог играть с нами втемную — его структура, формы и методы работы, руководящие кадры, расположение и функции основных центров подготовки агентуры, ее многие вербовщики были нам известны. И самое главное, я уже говорил об этом, за нами стоял весь советский народ. Это был решающий фактор.

Ночь на 7 ноября 1941 года была одной из самых тревожных в неспокойной жизни нашего разведчика Ивана Чайки.

Полтора месяца он провел во вражеском тылу, и вот сейчас, когда до линии фронта оставалось рукой подать, угораздило же его остановиться на дневку в этой заброшенной колхозной клуне, к которой нежданно-негаданно подкатил немецкий тягач с дальнобойкой и его обслуга — человек десять-двенадцать. Более неудачное положение трудно себе представить.

Еще в конце сентября Чайку послали в Сенчанский район Полтавской области, где он должен был выяснить судьбу некоторых командиров, находившихся с командующим Юго-Западным фронтом генералом Кирпоносом. Здесь, в урочище Шумейково, они были окружены и дали свой последний бой. И теперь он, старшина-пограничник Иван Чайка, возможно, единственный, кто может сообщить командованию о мужестве и героизме командиров и политработников. И вот на тебе! Иван спрятал гранату за пазуху и принялся терпеливо ждать, пока немцы завалятся спать.

При переходе линии фронта Чайку слегка зацепило осколком в руку, но идти в медсанбат он отказался и потребовал, чтобы его немедленно отправили в Особый отдел фронта.

Докладывая о выполненном задании, старшина сообщил, что километрах в двух от урочища Шумейково в селе Исковцы-Сенчанские он встретился с раненым красноармейцем, шофером штаба фронта Петром Грищенко, который в свое время возил начальника инженерного управления. Грищенко подобрала на поле боя пожилая колхозница Дарья Федоровна Квитка и с помощью сельского фельдшера спасла от верной смерти.

Грищенко и рассказал Чайке подробности неравного боя. Он назвал несколько имен слабодушных командиров, без сопротивления сдавшихся врагу, среди них — работника штаба фронта, интенданта 3-го ранга Гольдина. При этом Грищенко высказал предположение, что вряд ли выгадал Гольдин, сдавшись в плен, ведь евреев немцы расстреливают без суда и следствия. Делая такое предположение, Петр Грищенко не знал, да и не мог знать одного крайне любопытного обстоятельства. Дело в том, что с 30 сентября интендант 3-го ранга Гольдин работал в штабе фронта на своей же должности. Тогда, после выхода из окружения, в своем объяснении на имя начальника отдела кадров фронта Гольдин писал, что в плену он не был, с немцами не встречался и на нашу сторону вышел 28 сентября вместе с начальником одного из отделов штаба фронта и двумя старшими командирами из 5-й армии.