Приключения, 1977 - [8]

«А ведь они, — взглянул Федор на корму, — тоже, наверное, в Крым направляются. Хорошо бы вместе, все-таки чье-то плечо рядом».

«Дельфин» замедлил ход, потом и совсем остановился.

— Буду через час! — сказал Баранов в рубку. И к остальным: — Пошли!

Пожалуй, первый раз в жизни Федор идет вот так, налегке, безо всяких вещей. Тревожит — что-то будет впереди, но эту тревогу он сознательно загоняет поглубже. Да и в самом деле, о чем кручиниться? То, что к белым в тыл направляется? Так не один же он! Вот еще двое с ним, да, видать, и раньше ходили люди, недаром же комендант Баранов так уверенно шагает по сыпучим пескам Кинбурнской косы.

Впереди показались небольшие темные пятна.

«Покровские хутора», — догадался Федор.

— Ну, счастливо вам! — пожал каждому руку Баранов. — Это, — положил он руку на плечо своему спутнику, — наш товарищ, надежный. Он доставит куда надо…

Комендант повернул обратно, к «Дельфину», а остальные двинулись за проводником, прямо на юг, как определил по звездам Бакай.

«В Покровку, — подумал он. — Только оттуда можно выйти в море…»

— Товарищи, быстрее, — поторопил проводник, — сегодня нам надо выйти…

И путь до Покровки неблизкий, верст с десяток наберется, да и дорога — сыпучий песок. В нем вязнут, разъезжаются ноги, и кажется, что топчешься на одном месте. И один из спутников — старичок — стал отставать. Федор подошел, взял его под руку, чтобы помочь, но тот решительно освободил ее и прибавил шагу.

И вдруг кнутом стеганул громкий шепот проводника:

— Ложись!

Растянулись темные пятна на белом песке, затаились: укрыться негде — ни деревца, ни кустика. Только кое-где торчит жесткая, похожая на осоку трава.

Послышался приглушенный песком цокот копыт — разъезд. Неожиданно совсем рядом вспыхнул огонек — кто-то чиркнул спичкой. И сразу же окрик;

— Прекратить!

— Что такое?

— Смерти захотел? Они, брат, всегда начеку, шарахнут из шестидюймовки, тогда будет, что такое…

Федор обрадовался: боятся, сволочи.

А тот, что чиркнул спичкой, не унимался!

— На отвоеванной земле…

— На отвоеванной… На днях здесь был оставлен корректировочный пост, так потом и места не нашли, где он находился…

Черные силуэты конников на фоне звездного неба проплыли совсем рядом, и, когда дни скрылись, проводник вскочил первым:

— Поторапливайтесь, товарищи, как бы не опоздать…

Опять старичок начал отставать.

— Давайте я вам помогу… Или хотя бы котомку понесу…

Старичок упрямо замотал головой. Впрочем, котомку он вскоре отдал своему спутнику.

Начал уставать и Федор; судя по звездам, уже за полночь, значит, часа два тащатся по песку. Но вот прохладой потянуло, даже плеск волн донесся.

— А где же село? — спросил Федор проводника.

— Мы правее вышли… Тут камыши, как-то спокойнее…

И действительно, показалась темная линия камышей, а за ней более светлое, чем земля, море. Увидел его Федор — и усталости словно не бывало.

А проводник отыскал тропинку, пошел вперед, раздвигая камыши. Все гуськом за ним. Старичок последним.

«Надежно спрятана лодка», — подумал Бакай.

Вот и она.

— Помогите-ка! — сказал рыбак, упираясь в борт.

Общими усилиями потащили дубок — так в этих местах называют большие парусные лодки — по мели, и было слышно, как шуршит песок под килем. Мель тянулась долго, но вот дубок закачался на глубокой воде.

— Садитесь! — предложил рыбак и сразу же начал устанавливать мачту.

— Помочь? — спросил Федор.

— Давай парус поднимем…

Начали тянуть за веревку, и поползло вверх латаное-перелатаное полотнище. Сначала оно висело неподвижно, потом захлопало, словно крылья вспугнутой птицы, и вот набрало ветер. Дубок накренился и ходко пошел вперед, оставляя за собой мерцающий холодным огнем след от потревоженных ночесветок.

— Отдыхайте, товарищи!

Федору сначала показалось, что он не хочет спать, но легкое поскрипывание мачты, дробный стук мелкой волны о борт сразу же стали навевать дрему, да и усталость брала свое, и вскоре он провалился в глубокий сон. А спутники его еще раньше заснули. И остался бодрствующим только рыбак на корме. Придерживая румпель руля, он вел дубок вперед только одному ему известным курсом, определяя его только одному ему известным способом.

К ЧУЖИМ БЕРЕГАМ

Под утро стало прохладнее. А так как путешественники порядком вымокли, вытаскивая дубок на мелкое место и укрывая его камышом, то у каждого было на уме одно — согреться бы. И когда улеглись на разостланный на песке парус, то невольно прижались друг к другу да еще кое-как укрылись оставшимися концами брезента.

Но вот над камышами поднялось солнце, высохла роса на парусе и на песке. Пригревшись, все невольно задремали.

Солнце поднималось все выше и выше и начало ощутимо припекать. Первым встал с паруса старичок, за ним Алеша, начали искать место попрохладнее.

— Товарищи, нам надо затаиться, берег тут недалеко, а на нем частенько разъезды бывают, — предупредил рыбак.

— А где мы?

— На острове Долгом.

«Недалеко ушли», — подумал Федор, и как-то так получилось, что парень со старичком уселись вдвоем, а Федор очутился рядом с рыбаком.

Сейчас он смог его хорошо разглядеть. Невысокий, кряжистый и, видать, обладает недюжинной силой: бугры мускулов так и ходят под домотканой рубашкой. И лицо, и шея, и открытая грудь рыбака до черноты пропечены солнцем и солеными ветрами, только в углах глаз остались светлые, незагоревшие лучики от постоянного прищура, да волосы в отличие от кожи сильно выгорели и стали словно льняные. Выгоревшими казались и светло-голубые глаза.