Приключения, 1974 - [158]

Петр Васильевич со злостью плюнул на телефон, потом посидел, подумал, стер плевок рукавом и принялся звонить снова. Трижды он попадал в детский сад, четырежды — неизвестно куда, но не туда, куда нужно, а один раз его, словно в насмешку, соединили с зубопротезной поликлиникой, что больно задело шпионское самолюбие. Он лязгнул золотыми зубами и хотел выпить валерьянки, но из-за сильного душевного волнения перепутал и накапал себе цианистого калия, пузырек с которым ему дали за кордоном на всякий случай. Монд понял свою ошибку только в последний момент и спустил пузырек в мусоропровод.

До одиннадцати оставалось всего пятнадцать минут. Петр Васильевич взял себя в дрожащие руки и снова набрал нужный номер.

— Мне Иннокентия Перепетуевича, — с вызовом произнес Карасев.

— Он на участке, — приветливо ответил женский голос.

— На каком участке? — не понял шпион. Но в это время их перебили. В разговор вмешалась междугородная.

— Бобруйск заказывали?

— Какой еще Бобруйск?! — вспылил Петр Васильевич. — Ничего я не заказывал!

— Как не заказывали? Ваш номер 6-55-82?

— Ничего подобного! — рявкнул Карасев. — Ни одной похожей цифры!..

— Тогда извините...

Упорный, как многодетный студент-заочник, агент 008 опять принялся дозваниваться.

— Попросите Иннокентия Пере...

— Будете говорить с Бобруйском, — безапелляционно оборвала его междугородная.

— Нет, не буду! — сорвавшимся от злости тонким, петушиным голоском крикнул шпион.

— Почему? — удивилась телефонистка.

— Не хочу и не желаю! Повесьте трубку!

На часах было без трех минут одиннадцать.

— Неправда, дозвонюсь, — сквозь зубы процедил диверсант. — Недаром меня называли в школе «Железный Джо»...

— Будьте добры, Иннокен...

— Бобруйск на проводе! — объявила телефонистка тоном человека, принесшего долгожданную весть. И тот час же кто-то молодой и жизнерадостный заорал в трубку:

— Дядя Витя, это я! Дядя Витя, ты меня слышишь? Павлик говорит... Когда выезжаешь?..

— Умер дядя Витя, — приходя в бешенство, сказал Карасев. — Приезжайте на похороны!

И он запустил телефоном в люстру. Стрелки показывали пять минут двенадцатого. Поединок с телефонной станцией был проигран. Агент 008 бросился на постель и уткнулся лицом в подушку. Он начал терять главное качество матерого шпиона — веру в себя.

Утерев скупую слезу супермена, Петр Васильевич перевернулся на спину и стал тоскливо глядеть в потолок.

— Брошу все, — шептал он, — куплю ферму, женюсь, буду разводить кур. Выйдешь поутру: цып-цып-цып...

К горлу подступил комок. Чтобы успокоиться, Карасев встал и принялся делать гимнастику. Он перепробовал все известные ему упражнения, но тщетно. Тонус не поднимался, руки опускались.

— Мальчишка! — презрительно сказал себе шпион. — Щенок! Молокосос!

Он хотел продолжить перечень, но голос предательски задрожал. Жить не хотелось. Монд выдернул шнурок из ботинка, проверил его на прочность. Шнурок был крепким. Диверсант взял остро отточенное лезвие и осторожно разрезал шнурок вдоль. Оттуда выпал свернутый в тонкую трубочку пергамент. Диверсант расправил пергамент, надел очки и прочел:

«Совершенно секретно.

Служебная характеристика на агента 008.

Выдержан, упорен в достижении цели, обладает несгибаемой волей. Циничен, хамоват, самоуверен до крайности. Ради денег преодолеет любое препятствие. Способен на все.

Зам. по кадрам П. Флинт».

Карасев читал характеристику, и лицо его постепенно прояснялось.

— Вот же уважают люди, — вытирая повлажневшие стекла очков, прошептал Петр Васильевич, — значит, я чего-то стою.

Он перечитывал характеристику до глубокой ночи, и самоуверенность постепенно возвращалась к нему. Когда шпион вновь почувствовал себя сильным, находчивым и циничным, он свернул характеристику, сунул ее обратно в шнурок, аккуратно зашил его белыми нитками и принялся обдумывать новые козни.

Заснул он только под утро. Но уже в восьмом часу его разбудил стук в дверь. Карасев вскочил, молниеносным движением оторвал подошву у левого ботинка, собрал складной пулемет и пошел отпирать замок. На пороге стоял почтальон и протягивал Петру Васильевичу какую-то бумажку. Это была квитанция за телефонный разговор с Бобруйском.

Глава VI УДАР В КЮВЕТЕ

Запоздалые пассажиры, сошедшие глубоким вечером с последней электрички на пригородной станции Неудельная, были немало удивлены одним странным обстоятельством. Вокруг царил кромешный мрак. Все фонари на платформе были разбиты, словно кому-то могло помешать их тусклое освещение, похожее на свет далеких звезд.

Когда же пассажиры разошлись по домам, на платформе появилась зловещая фигура в кепке, надетой задом наперед. Человек в кепке приблизился к огромному фанерному щиту с расписанием пригородных поездов и принялся бесшумно выковыривать ногтями гвозди, на которых держался щит. Покончив с этим, он, кряхтя, взвалил щит на спину и скрылся.

Конечно, Петр Васильевич Карасев мог бы изучить расписание днем, не похищая его с платформы. Но стоять полдня на виду у снующих туда-сюда пассажиров было бы непростительным легкомыслием для всякого уважающего себя шпиона. А фотоаппарат, вмонтированный в пиджачную пуговицу Карасева, был рассчитан только на кабинетные съемки. Поэтому Петр Васильевич, спотыкаясь и охая, пронес на себе щит через весь город, втащил в свою комнату и с облегчением сбросил на кровать. Потом он надел шлепанцы, повернул кепку козырьком вперед, зажег свет и зажмурился от удивления.