Приключения 1972-1973 - [30]

Потом Елена, уже повзрослев, поняла, что отец ненавидит Англию. Она не спрашивала почему. Даже мать – красивая, экспансивная женщина, с которой Елена иногда встречалась, приезжая с отцом в отпуск в Штаты, – не говорила о прошлом. Мать была всегда очень занята: то она собирала какие‑то подписи, то ее нынешнему супругу, толстяку в золотых очках, приходилось выручать ее из полицейского участка, где она оказывалась с участниками антивоенной демонстрации. Однажды она чуть было не утащила Елену на митинг против войны во Вьетнаме. Отец подоспел вовремя – Елена осталась с ним.

В другой раз, тоже в Штатах, о Байроне заговорила уже мать. Отец резко оборвал ее:

– В те времена у нашего народа был лишь один настоящий друг – Россия!

Россия! Там все должно быть не так, как в тех странах, где она бывала с отцом.

В школе Святого Спасителя полный курс был рассчитан на восемь лет. Колледжей или институтов в Богане не было, и отец уговаривал Елену поехать учиться куда‑нибудь в США или в Европу. Но она не спешила. Может быть, потому, что Джин каждый год приезжал в Габерон месяца на три‑четыре, и это время казалось ей самым радостным.

Европейские бизнесмены почти все покинули Богану. С ними уехали и все ее знакомые девушки и юноши. А Джин возвращался к ней каждый год. Каждый год! И каждый год она ждала его.

Он приезжал к ней вестником из другого мира – далекого, заманчивого и интересного. Но скоро все это должно было кончиться Корнев‑старший собирался уезжать: его третья, завершающая, книга о Богане была почти готова. Он говорил, что осталось подобрать лишь новейшие данные по экономике – отец помогал в этом Корневу. А потом дом у лагуны опустеет…

Про себя Елена решила: вот тогда уедет и она. Но отец торопил. Последнее время он заметно нервничал. Да и Елена чувствовала, как тревожно стало все вокруг. Даже миролюбивая и толстая мама Иду записалась в народную милицию и ходила на курсы санитарок.

По вечерам она часто уходила патрулировать улицы. Тогда ей давали старую английскую винтовку, тяжелую и длинную. Мама Иду после дежурства чистила ее на кухне порошком для мытья посуды. «Нужно быть готовым к войне», – говорила она.

И когда Елена увидела двух людей в желто‑зелено‑коричневых куртках, она поняла – война пришла.

ГЛАВА 4

– Хэлло! – как ни в чем не бывало сказал Хор, входя в холл. Он небрежно забросил автомат на спину, как бы подчеркивая свои мирные намерения. – Извините за вторжение, джентльмены! У нас просто не было другого выхода.

Он галантно поклонился побледневшей, вцепившейся в руку Евгения Елене.

– Фрейлейн…

– Кто вы такие?

Мангакис вскочил.

– Это частное владение, и вы не имеете права…

– Конечно, – спокойно согласился с ним Хор. – Свободный мир держится на уважении права собственности. Но в данном случае мы здесь как раз для того, чтобы это право защищать.

Хор опять галантно поклонился Елене:

– Позвольте представиться, фрейлейн. Майор Хор. Командир первой десантной группы армии освобождения.

Евгений сделал движение, чтобы вскочить.

– Спокойно, мальчик! – усмехнулся Хор. – Мы воюем только с черными.

Женя взглянул на отца. Лицо Корнева побледнело, он нервно сдавил пальцами переносицу у самых глаз, на мгновение зажмурился.

– Значит, они все‑таки решились, – сказал он, ни к кому не обращаясь.

И тут Мангакис узнал Майка.

– Майк? Вы… с ними? – вырвалось у него.

Хор резко обернулся к Майку.

– Ого! Вы знакомы?

– Майк?!

Это был уже голос Джина. Радость вспыхнула в глазах юноши и сейчас же погасла. Губы его презрительно скривились, он демонстративно отвернулся.

Майк растерялся.

– Но мы же воюем не против вас! – почти выкрикнул он, обводя взглядом сидевших за столом.

Лицо Хора потемнело. Он резко обернулся к Майку, и голос его был жестким и властным:

– Капитан Браун, кто эти люди?

– Сэр…

Майк вытянулся.

– Капитан Браун!!!

– Я… думал, что за эти пять лет…

– Вы знаете их давно!

Мангакис резко вскочил из‑за стола, с грохотом упал отброшенный им стул.

– Это дом подданного США! И вы не смеете…

– Американцы? Хор зябко поежился:

– Черт! Как здесь холодно!

Он подошел к камину и протянул руки к огню, не сводя глаз с Мангакиса.

– Вы, американцы, всегда оказываетесь там, где не нужно. И теперь ваше посольство будет обвинять нас в том, что мы нарушили договоренность.

– Договоренность?

Мангакис смотрел на Хора с удивлением.

– Ну да, – уже спокойнее ответил майор. И вдруг неожиданно взорвался: – А вы и сейчас прикидываетесь невинным младенцем? Или хотите сказать, что ваше посольство ни о чем вас не предупреждало?

Хор хрипло расхохотался.

– А может быть, вы ко всему прочему намерены помешать мне арестовать и мистера Гвено – этого черномазого умника, как только он явится сюда?

Мангакис вздрогнул.

– Вы хотите сказать, что посольство США…

– А вы не знали? – саркастически усмехнулся немец.

Мангакис обернулся к сидевшему в мрачном молчании Корневу:

– Николас… Я хоть и подданный США… но, честное слово…

Корнев ничего не ответил. Конечно же, нападения этого ожидали, и в посольстве США не могли не знать точной даты высадки. Но американские дипломаты относились к Мангакису со сдержанной холодностью, да и сам экономический советник их не слишком‑то жаловал.