Приключения, 1966 - [36]
Мы прилипли к иллюминаторам: я — к одному, они — к другому.
Вернется?
Нет?!
Чуть слышно гудел прибор, пронизывая толщу воды неслышными для наших ушей ультразвуками. Услышит ли их кашалот?
Ожидание было бесконечным.
Неужели сейчас окончательно сядут аккумуляторы, и тогда…
— Все, — устало сказал Базанов. — К сожалению, фокус не удался.
Он протянул руку к выключателю…
— Возвращается! — остановил его крик Михаила.
Я тоже подскочил к их иллюминатору, и мы все втроем, подталкивая друг друга, пытались заглянуть в маленькое оконце.
Да, кашалот возвращался!
Он опускался почти вертикально, легко и стремительно неся свое огромное тело, и приближался к нам уже без всякого опасения.
Я даже не успел увидеть, схватил ли он пастью болтавшийся трос или просто поддел наш кораблик головой.
Нас так тряхнуло, что мы, подминая друг друга, повалились на пол…
Батискаф раскачивался, вздрагивал. Его швыряло из стороны в сторону, словно банку на штормовой волне.
Невозможно было попять, поднимаемся мы или нет.
Базанов, цепляясь за что попало, подтянулся к глубиномеру и крикнул:
— Всплываем! Осталось меньше сотни метров.
«03.43. Всплыли на поверхность. Волна три-четыре балла, густой туман. Небо затянуто сплошной облачностью, определиться не удалось. Координаты по-прежнему остаются неизвестными».
Я никогда раньше не знал, что воздух так душист! Едва мы всплыли и Базанов открыл верхний люк, я первым вскарабкался по трапу и, высунувшись до пояса, дышал, дышал и никак не мог надышаться.
Только через несколько минут ожило второе мое чувство — зрение. Видно было немного. Все вокруг застилал липкий, плотный туман. Волны невидимками подкрадывались под его покровом и внезапно бросались на палубу, обдавая меня брызгами. Качало так сильно, что все время приходилось упираться локтями в стенки люка, крепко вцепившись в поручни.
Ничего не видно было и наверху, ни единой звездочки. На миг мне даже показалось, будто мы все еще под водой, и я зябко передернул плечами.
Кто-то дернул меня снизу за ногу.
— Ты что, заснул? — спросил Михаил, когда я наклонился в колодец люка. — Где кашалот?
Кашалот? Ах да, как же это я совсем забыл о нашем спасителе! Да где же его увидишь в таком тумане.
— Ищи сам, — сказал я и нехотя стал спускаться по узкому трапу, чтобы уступить место Мишке. Ему тоже ведь хочется подышать.
Свежий морской воздух проник во все уголки нашего кораблика, проветрил, продул камеру. Но все равно это было совсем не то, что наверху.
А Базанов опять возится со своими аппаратами, что-то подкручивает, подвинчивает, смазывает. Вот фанатик!
— Что же вы, командор, не хотите свеженького воздуха хлебнуть? Никогда такого не пробовал, честное слово!
— Успею еще, — ответил он и подмигнул. — Не перед смертью, чай, надышусь еще. А как там погода?
— Скверная.
— Звезды видно?
— Видимости никакой. Туман.
— Плохо. Опять не удастся определиться. Где же мы все-таки находимся?
Он положил на столик карту и, озабоченно приглаживая седеющие волосы на виске, склонился над ней.
— Глубина свыше трех тысяч метров, на якорь не встать. Придется всю ночь дежурить, как бы не вынесло нас на какой берег.
— Да что вы, командор, — сказал я, заглядывая через его плечо. — Не могло же нас за сутки утащить на пятьсот миль. До ближайшего берега еще целый океан.
— Возможно. Но пока не определимся и не узнаем точно, куда нас занесло, придется посматривать в оба. Береженого и бог бережет.
Когда Михаил спустился, Базанов сам поднялся наверх, но тут же вернулся.
— Ничего не видно, — сказал он. — Но красотища! Тьма непроглядная. Вот бы такую ночь нарисовать! Придется осмотр повреждений отложить до утра.
Мы задраили люк и решили отдыхать. Вахтенный должен был каждые пятнадцать минут замерять эхолотом глубину и через полчаса включать верхний прожектор: вдруг прилетит, самолет или появится неподалеку какой-нибудь корабль. Но надежды на это при такой скверной погоде было, конечно, очень мало.
На первую вахту заступил Михаил. Через два часа его должен был сменить я. Базанов оставил за собой следующую вахту, приходящуюся на самые глухие часы глубокой ночи. Моряки не любят эту вахту, называя «собачьей» и другими нелестными прозвищами.
Базанов как лег на резиновый матрасик, брошенный прямо на пол кабины, так и захрапел громко, с переливами. А мне сначала показалось, будто уснуть не удастся. Батискаф сильно раскачивало, от стального пола тянуло холодом; снова начинало казаться, будто не хватает воздуха…
Но я тоже заснул моментально, словно провалился куда-то в бездонную пропасть.
И тут же меня начал безжалостно расталкивать Михаил.
— Что случилось? — пробормотал я.
— Ничего не случилось. Просто пора бы тебе уступить свое местечко и занять мое.
— Неужели прошло два часа?
— Точно.
— Брось разыгрывать. Ты подвел часы.
Аккуратист Мишка, услышав такое обвинение, даже побагровел от возмущения. Он демонстративно выдернул из-под меня матрасик и лег на него, отвернувшись к стенке.
А я, очутившись на мокром полу, волей-неволей оказался вынужден окончательно проснуться и заступать на вахту.
Впрочем, до конца я, похоже, так и не проснулся. В каком-то полузабытьи машинально включал через каждые пятнадцать минут эхолот и нетвердой рукой записывал в судовой журнал его показания. Глубина почти не менялась, все те же три тысячи метров холодной воды под нами.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Алексей Сергеевич Азаров: Где ты был, Одиссей? 2. Алексей Сергеевич Азаров: Дорога к Зевсу 3. Овидий Александрович Горчаков: Вызываем огонь на себя 4. Овидий Александрович Горчаков: Лебединая песня 5. Александр Артемович Адабашьян: Транссибирский экспресс 6. Алексей Сергеевич Азаров: Островитянин 7.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Анатолий Степанов: В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего года 2. Анатолий Степанов: Привал странников. Вечный шах 3. Аркадий Григорьевич Адамов: …Со многими неизвестными 4. Аркадий Григорьевич Адамов: Болотная трава 5. Аркадий Александрович Вайнер: Визит к Минотавру 6. Людмила Никитична Васильева: ...И двадцать четыре жемчужины 7.
На рассвете 14 мая 1944 года американская «летающая крепость» была внезапно атакована таинственным истребителем.Единственный оставшийся в живых хвостовой стрелок Свен Мета показал: «Из полусумрака вынырнул самолет. Он стремительно сблизился с нашей машиной и короткой очередью поджег ее. Когда самолет проскочил вверх, я заметил, что у моторов нет обычных винтов, из них вырывалось лишь красно-голубое пламя. В какое-то мгновение послышался резкий свист, и все смолкло. Уже раскрыв парашют, я увидел, что наша „крепость“ развалилась, пожираемая огнем».Так впервые гитлеровцы применили в бою свой реактивный истребитель «Ме-262 Штурмфогель» («Альбатрос»)
Загораются и гаснут сигнальные лампы, пульсируют стрелки приборов. Дежурный оператор включает турбореактивный двигатель…Установка, которую вы видите на этой обложке, не имеет никакого отношения ни к освоению космического пространства, ни к проникновению в таинственные недра земли. Это гигантская зерносушилка, спроектированная Украинским научно-исследовательским проектным институтом. Ее основная часть — турбореактивный двигатель. Мощный поток теплого воздуха, нагнетаемый двигателем, позволяет при помощи специальных приспособлений высушивать в сутки несколько вагонов кукурузного зерна.Художник А.
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издается с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.
…Посреди бетонной площадки стоит странное сооружение. Оно уже ничем не похоже на самолет. Нет киля, нет крыльев. Одни только двигатели, сопла которых смотрят в землю.Это турболет — аппарат, который впервые должен подняться с земли. Вот он оторвался от взлетной площадки…Работа летчика-испытателя, построенная на разумном риске, ведет к открытию неизведанной высоты и скорости. Он разведчик, идущий впереди. Это его труд обеспечивает безопасность тех, кто будет летать на серийных машинах…Летчикам-испытателям посвящает свой очерк «Повесть о заоблачном друге» молодой писатель Андрей Меркулов.
В «Болтливой служанке» по чьей-то злой воле вполне респектабельные люди вовлечены в круг шантажа.Из сборника «ТЕРРА-Детектив» (1997)
Знакомство с рассказами Анатолия Шестаева окажется полной неожиданностью даже для знатоков литературы: до этого сборника Анатолий нигде не публиковался. И это удивительно хотя бы потому, что для начинающего прозаика его рассказы вполне профессиональны. В них нет головоломных сюжетов и страстей-мордастей: обычная работа рядовых оперов. Но показана она так, что написанному веришь и с интересом следишь за событиями и за героями, которые не только ловят преступников, устраивают засады и расследования, но и просто живут-пьют чай или что покрепче, разговаривают, любят и сокрушаются о несовершенстве нашего с вами бытия.
Шотландский землевладелец Рэналд Гатри погибает при невыясненных обстоятельствах, упав с башни своего старинного замка. Возможно, это было самоубийство, однако полиция уверена: Рэналда убил возлюбленный его приемной дочери, чтобы тот не смог помешать их неравному браку. Но прибывший на место преступления инспектор Джон Эплби считает, что причина случившегося кроется в загадочной смерти брата-близнеца Рэналда в Австралии…Популярный автор криминальных романов Ричард Элиот напуган: его любимый персонаж, король преступного мира по прозвищу Паук, ожил в самом буквальном смысле слова.
Эта история началась в небольшом провинциальном городке Мидден. Этот город не был каким-то уж особенным местом, привлекавшим туристов, и многих проезжающих мимо людей даже не интересовало его название, его история и уж тем более населявшие его люди. Но меня, туриста приехавшего из далека, интересовало все, не знаю, почему, но мне казалось, что этот город был каким-то особенным местом для начинающего писателя, ищущего достойную историю для своего нового романа. И я нашел ее в небольшом кафе в образе старика, играющего в углу в шахматы, которого звали Лоуренс Мерлон.
В романе современного российского писателя Валерия Маслова речь идет о сложном и опасном расследовании Генеральной Прокуратуры России, сумевшей привлечь к ответу за преступления крупных криминальных авторитетов.
Отпуск инспектора Маллета не задался с самого начала: его соседа по столику, мистера Дикинсона, нашли мертвым в номере.Местная полиция подозревает самоубийство, однако Маллет другого мнения. Он убежден: чтобы разгадать тайну гибели Дикинсона, необходимо внимательнее присмотреться к членам его весьма респектабельной на первый взгляд семьи…Два молодых риелтора, которым поручили осмотреть дом, обнаружили там… тело известного финансиста. Вдобавок выяснилось, что предыдущий жилец, Колин Джеймс, бесследно исчез.
В сборник вошли остросюжетные приключенческие повести Валерия Мигицко, Владимира Рыбина, Ильи Рясного, Александра Плотникова, а также исторические исследования А. Шишова и Ю. Лубченкова, злободневная публицистика К. Раша.Все произведения рассчитаны на широкую аудиторию любого возраста.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.