Приключения 1964 - [8]

Вот здесь незнакомый путник сошел со льда протоки на берег, бросил длинный шест, ставший теперь ненужным. На самой середине протоки виднелся затертый льдами салик.

Кочергин всё понял. Где-то там, вверху, человек направил свой плотик в крайнюю протоку. А возможно, его затянуло сюда течением. Льдины развернули салик боком, и он закрыл единственный узкий проход. Сзади на бревна тотчас же надвинулась шуга. Будь здесь течение сильнее, льдины разметали бы плотик по бревнышку. Но этого слабого препятствия оказалось достаточно, чтобы лёд остановился. Забереги сомкнулись до весны. Человеку не оставалось ничего другого, как взять шест и, прыгая с льдины на льдину, добираться до берега.

«Не прошел… — покачал головой Егор. — Куда же он теперь подастся?…»

Впереди лежала безлюдная тайга, лишь через много десятков километров река выходила к мало-мальски обжитым местам. Назад тоже далеко, да и знать тропы надо. Одним словом, куда ни кинь — всюду клин.

Хорошее настроение было безнадежно испорчено. Что ждет путника дальше, Кочергин представлял достаточно ясно. В лучшем случае — голод и лишения, в худшем…

«И чего сидел в верховьях до самой шуги! — рассердился Егор. — Чистая глупость! Попробуй теперь выкрутиться…»

Следы вели вниз по течению. На маленьких отмелях они исчезали, но там, где был песок, рубчатые подошвы отпечатались достаточно четко. Человек шел размеренным, уверенным шагом.

Из-за пихтовой поросли показался конусный верх шалаша. Егор свернул к своему временному пристанищу и ещё издали понял, что незнакомец здесь ночевал. Опять совсем свежее, возможно вчерашнее, кострище, опять пихтовые лапки. Но на этот раз сошек у костра не было, чай путник не кипятил. «Котелок пошел ко дну, — понял охотник. — Хорошо, если только один котелок…»

Кочергин осмотрел набросанные в шалаше ветки. Они были нарублены топориком, а возможно, и нарезаны ножом. Во всяком случае, какой-то режущий инструмент путник имел.

— Всё равно плохо, — вздохнул Егор, глядя на Руслана. — Туго придется мужику…

Пёс приподнял с вытянутых лап голову и, словно соглашаясь с хозяином, вильнул хвостом.

4

За ночь погода резко переменилась, от звонкой осенней тишины не осталось и помина. Налетевший с гор ветер пригнал белесоватые снежные тучи. Деревья вздрогнули, пошептались друг с другом и возмущенно зашумели. Сквозь густые ветви посыпалась мелкая крупа.

Кочергин вышел к реке. Здесь ничем не сдерживаемый ветер гулял во всю свою силу. Острые ребра вздыбленных торосов дымились снежной пылью. Изредка что-то глухо трещало, торосы посреди реки то начинали двигаться, то вновь застывали причудливыми нагромождениями. Ветер расшевелил успокоившуюся было реку, и теперь она сердито ворочалась, ломая то здесь, то там неокрепшую ледяную броню.

— В хату, Руслан, — мрачно скомандовал собаке Егор. — Не вовремя черт нанес этот ветер. Загорать будем…

В плотном толстостенном шалаше было тихо. От разложенного у входа костра шло приятное тепло. Бушевавшая кругом непогодь казалась отсюда особенно пугающе-злой.

И, может быть, от этого мысли Егора неизменно возвращались к незнакомому путнику. Где он сейчас и что с ним? Сыт или голоден? Пережидает непогоду в укромном месте или, выбиваясь из сил, упорно бредет наперекор ветру к далекой цели?

Кочергина вдруг перестали радовать тепло и покой. Исчезло ощущение примитивного, но драгоценного таежного благополучия и уюта. Всё сильнее овладевали душой беспокойство и недовольство собой.

И как-то без четкой и ясной мысли руки сами собой потянулись к ружью и котомке.

— Пойдем, Руслан, — сказал Егор.

Собака сладко зевнула и неохотно выползла из шалаша.

Уже шагая под качающимися деревьями и захлестываемый струями колючей крупы, Кочергин определил, что он должен сделать. Сегодня ему всё равно на тот берег не перейти. Вероятно, и завтра. И, вместо того чтобы отсиживаться в шалаше, надо пройти по берегу. Возможно, незнакомец где-нибудь совсем близко пережидает непогоду. Надо посмотреть, что с ним. Человек попал в беду — это бесспорно. Уж если потерял даже котелок… Нельзя допустить, чтобы ушел он с голыми руками навстречу гибели.

Выл и свистел в вершинах деревьев ветер, потрескивали и дымились торосы, постепенно белела от снежной крупы земля, а Кочергин всё шагал и шагал размеренно вниз по реке.

К концу дня наткнулся он на разметанные ветром остатки костра. Незнакомец здесь не ночевал, костер был разложен на открытом месте. Ага, вот оно: беличья лапка! Путнику повезло, он добыл белку и, поджарив её на костре, съел. Вот и тальниковый прут, служивший вместо вертела…

Выходит, нет у бедняги никаких продуктов, иначе не стал бы он терять дневное время, чтобы поджарить белку. Неголодный человек сделал бы это на месте ночевки.

Но где он, Егор, догонит этого сильного телом и духом, быстро идущего человека?

Мысли о промысле, о переходе в кедровники отодвинулись куда-то далеко в сторону. Теперь перед охотником сама собою обозначилась совсем другая цель: догнать незнакомца. И Кочергин без отдыха двигался вперед всё тем же размеренным, спорым шагом.

5

Следующее место ночевки неизвестного путника Егор обнаружил перед самым наступлением ночи. Он уже привык к строгому порядку этого человека: привал только в лесистом распадке, обязательно поставленная наклонная стенка с наветренной стороны, постель из пихтовых лапок. И это несмотря на голод и усталость, когда хочется пренебречь таёжными правилами и ограничиться одним костром. Дисциплина незнакомца вызывала у Кочергина уважение к нему.