Приключение собаки - [20]

— Все это очень хорошо, Оби, но только ты не сказал нам, что же мы должны сделать.

— Ахти! Главного-то я и не сказал! Так вот, я того мнения, что мы должны все хором, все до единого, спеть, да еще не раз, эту самую песню, и теперь же, сейчас! Проклясть и выругать этого адмирала раз двадцать. Ванслиперкен услышит, конечно, и подумает про себя: «Они это недаром поют», — и призадумается. — Что вы на это скажете, Джек Шорт, ведь вы у нас старший офицер?

— Так! — сказал Шорт и одобрительно кивнул головой.

— Ура, ребятушки! — воскликнул Билль Спюрей. — Так валяй, Джемми, затягивай! А вы, братцы, тяните за ним, да погромче!

И вот весь экипаж в полном составе запел песню, о которой шла речь. Когда были пропеты два первых стиха, капрал ван-Спиттер в сильном волнении явился в каюту Ванслиперкена, который с озабоченным видом подводил счета и отчеты, и заявил, что на «Юнгфрау» настоящий бунт.

— Бунт! — воскликнул лейтенант и схватился за свой палаш, висевший тут же на крюке у него под рукой.

— Yaw mynheer! 18. Слышите, что теперь поет весь экипаж? Послушайте только!

Ванслиперкен прислушался; до слуха его доносились ясно слова: «Будь ты проклят, старый скряга, адмирал порта»…

— Boy! Boy! Boy! — залаял Снарлейиоу.

— Да ведь это весь экипаж! — воскликнул лейтенант, бледнея.

— Об этом я и явился вам доложить! Все поют, кроме капрала ван-Спиттера и его солдат! — Капрал приложил руку к козырьку.

— Заприте дверь, капрал! Затворите ее плотнее! Это уж в самом деле бунт! И это умышленно! — крикнул Ванслиперкен, вскочив со стула.

— Это просто, «tyfel» 19, эта песня! — заметил капрал.

— Я должен узнать зачинщиков, капрал! Как вы думаете, сэр, не сумеете ли вы услышать, что они будут говорить между собой, когда пропоют эту песню? Они, наверное, будут совещаться, и нам таким образом удастся узнать кое-что!

— Как вам известно, мингер, мне не так-то легко спрятаться и остаться незаметным! — возразил капрал, оглядывая свою громоздкую фигуру.

— Все они там на носу?

— Да, мингер, все до одного!

— Там есть эта маленькая шлюпка на корме, постарайтесь взобраться в нее и затем подтянуться с нею к носовой палубе! Тогда вы услышите все, что они будут говорить, не будучи замечены ими!

— Постараюсь, мингер! — сказал капрал и вышел из каюты.

Но не всегда подслушивал один капрал, были и другие, которые иногда занимались тем же. На этот раз Костлявый, выбравшийся на часок из своего гамака, подслушал весь разговор лейтенанта Ванслиперкена с его доверенным капралом. Между тем последний вышел на заднюю палубу и нашел ее совершенно пустой. Подтянув шлюпку к подзору и затем постепенно погрузив туда свое грузное тело, он, выждав некоторое время, с трудом принудил шлюпку идти против сильного прилива, наконец добрался до шкива и стал укорачивать канат, придерживавший шлюпку, привязал его к рым-болту, не будучи никем замечен, и прижался, не смея пошевельнуться, из боязни, чтобы его не увидели.

Но и Костлявый не зевал; он следил за каждым его движением, и в то время, когда капрал сидел на средней банке 20 лицом к корме и прислушивался к тому, что говорилось на баке куттера, распростертый плашмя на носу Костлявый перерезал ножом канат, державший шлюпку, и в то же время, спустив с борта ногу, оттолкнул шлюпку, которую тотчас же подхватило течением и завертело, унося вперед. В это время отлив шел с быстротой пяти-шести миль в час, и прежде чем капрал успел сообразить, что случилось, его уже далеко отнесло течением и в темноте вскоре совершенно скрыло из вида.

Правда, капрал кричал и звал на помощь, и люди на баке слышали его крик. Но Костлявый успел уже предупредить их о том, что он сделал, так что они не обратили внимание на крик, а напротив, потирали руки от удовольствия при мысли, что капрал очутился, как медведь, на льдине среди моря. Большинство долго оставалось наверху, чтобы узнать, что станет делать и говорить «шкипер», когда узнает об исчезновении капрала.

Мистер Ванслиперкен часа два поджидал возвращения капрала, и не дождавшись его, сам пошел наверх. Заметив это, матросы проворно и без шума юркнули вниз. Во время стоянок в портах лейтенант всегда стоял одну вахту сам, и в эту ночь первая очередь была его. Ванслиперкен обошел кругом все свое судно, глядя через борт, не увидит ли шлюпки и капрала ван-Спиттера, но его нигде не было видно, и ему сразу пришло на мысль, что его унесло. Эта мысль чрезвычайно смутила его: он не знал, что ему теперь делать. Для него было ясно, что капрала успеет унести через весь Зюйдер-Зее, прежде чем он найдет его; а между тем Ванслиперкен не мог без него уйти в море; капрал был его главной опорой и поддержкой, его правой рукой в хозяйственных делах. Это была незаменимая утрата для лейтенанта, но поразмыслив и убедившись, что, разгласив о пропаже капрала, он ничем не помог бы делу, он решил пойти и лечь в постель, не сказав никому ни слова, и выждать для расследований момента, когда ему доложат поутру о том, что шлюпку унесло. Порешив таким образом, лейтенант ушел в свою каюту и лег спать.

ГЛАВА XIV. На сцену выступают новые действующие лица, а о капрале по-прежнему ничего не слышно