Прикладная венерология - [13]

— Не прокатит, — покачал головой Михаил. — Бытовое заражение сифилисом можно обосновать, а вот уретрит — нет. Неубедительно будет.

— Надеюсь, что сифилисом она меня не наградила! — Олег Александрович истово перекрестился, а затем трижды символически сплюнул через левое плечо.

Михаил сдержал улыбку. Его забавлял страх широких масс перед сифилисом. Да, когда-то давно, до появления антибиотиков, сифилис был весьма грозным заболеванием. Но сейчас он лечится легче уретрита. Возбудитель сифилиса бледная трепонема — та еще неженка, ранимая и не умеющая хорошо защищаться. Если правильно выбрать антибиотик и назначить его в адекватной дозировке, то трепонемы быстро гибнут. А вот с хламидиями иногда просто не знаешь, что делать.

— Мы все проверим и все вылечим, — успокаивающим тоном сказал Михаил. — Главное, чтобы вы с супругой лечились вместе, синхронно…

— Главное, чтобы до развода не дошло, — закручинился Олег Александрович. — У меня тогда вообще вся жизнь под откос пойдет, и в моральном смысле, и в материальном. Я хоть и главный художник театра, но зарабатываю немного, у Маши прибыльный бизнес. Знаете ресторан «Максим Максимыч» на Княгининской? Это наш, то есть Машин. А еще у нее три пиццерии «Мамбо неаполитано»…

В одной из упомянутых пиццерий Михаилу бывать доводилось, а пафосный хрустально-белоснежный «Максим Максимыч» он обходил стороной, предпочитая более демократичные заведения вроде паба «Четыре пивовара».

— Может, можно что-то придумать? — Олег Александрович с надеждой заглянул в глаза Михаилу. — Вы же врач, в Москве учились…

«Да хоть бы и в Париже, — подумал Михаил. — Ну что тут можно придумать?».

Олега Александровича ему было искренне жаль. Видно, что не ловелас он прожженный и не кобель записной. Ну — согрешил разок, было дело. И из-за этого жизнь под откос?

— Моя благодарность была бы просто безграничной… Как и моя признательность…

По Олегу Александровичу чувствовалось, что с благодарностью он не кинет. Михаил уже научился отличать потенциальных кидал от честных людей. Опять же — первый пациент из числа местной элиты, причем работающий в таком клиентурно-перспективном месте, как театр. Недаром же говорят, что травматологов кормят спортсмены, а венерологов — богема. На добы помочь. Но как?

Озарение пришло в тот момент, когда Олег Александрович достал из кармана бумажник и показал Михаилу фотографию своей Маши. Михаил не понимал традиции ношения фотографий близких людей в бумажниках, но и от нее, как оказалось, может быть польза. При взгляде на Машу, немного похожую на артистку Ходченкову, Михаил придумал, как Олег Александрович сможет выйти из сложной ситуации без потерь.

— В принципе, можно представить дело так, будто не вы заразили жену, а сами заразились от нее, — задумчиво сказал Михаил.

— Да вы что, доктор! — затрепыхался Олег Александрович. — У меня язык не повернется сказать Маше такое! Это будет чудовищное оскорбление! Маша просто идеальная жена, за всю жизнь она не дала мне ни малейшего повода к ревности или каким-то подозрениям. Да после этого она со мной наверняка разведется…

— У вас с сыном хорошие отношения? — спросил Михаил.

— В общем-то нормальные, — Олег Александрович удивленно поднял брови. — Мы с ним дружим, он хороший парень…

— Живет он с вами?

— Да, у нас пятикомнатная квартира, всем места хватает.

— Давайте сделаем так, — предложил Михаил, посмотрев на часы. — Я сейчас выпишу направления на анализы для вас с супругой, а вы пока позвоните сыну и договоритесь с ним о встрече где-нибудь поблизости. Я заканчиваю через двадцать минут, пусть он поторопится. Скажите, что разговор срочный, вопрос жизни и смерти.

— А Саня-то тут при чем? Вы можете объяснить?

— Вот встретимся — и объясню, — пообещал Михаил. — Если он согласится вам помочь, то все будет хорошо.

— Конечно согласится! — заверил Олег Александрович, доставая из кармана пиджака мобилу.

Встречу он назначил в заведении с чудным названием «Барон и Фараон», о котором Михаил не знал, потому что оно находилось в стороне от его обычного маршрута. Если Олег Александрович выглядел типичным интеллигентом, имевшим полный набор «видовых признаков», начиная с очков и заканчивая таким архаизмом, как запонки, то сын Саня оказался плечистым качком с наголо бритой головой, взглядом исподлобья и татуированными руками. Увидишь такого — и сразу же захочется перейти на другую сторону улицы, от греха подальше. Но рукопожатие у него было вежливым, мягким, а лексикон — вполне себе культурным.

— Счастье ваших родителей, Александр, зависит от того, как вы сыграете свою роль, — предупредил Михаил первым делом. — Я сейчас изложу вам сценарий, допью свое пиво и уйду, а вы с папой тщательно проработаете все детали. Так, чтобы мама приняла бы все за чистую монету.

Отец и сын синхронно кивнули.

— В прошлую среду днем вас с супругой не было дома? — спросил Михаил, глядя на Олега Александровича.

— Не было, — ответил тот. — Я обычно ухожу в десять и возвращаюсь к шести, если не остаюсь на спектакль, а Маша уезжает раньше. Она каждый день с утра объезжает свои заведения, а потом часов до семи сидит в офисе. Общепит — это ужасно хлопотное дело…