Прикладная крапология - [43]

- Твоя симфония на моих нервных окончаниях гениальна, - рыкнул Гарри, - но надеюсь, ты уже решился! - сказал он гораздо тише, толкаясь пахом в пах Скорпиуса и накрывая его рот поцелуем.

Только сейчас Скорпиус наконец понял, что именно этого и добивался - тяжести навалившегося сверху тела и чужого злого возбуждения. Вот только о последствиях своей провокации он не задумывался - а ведь Поттер наверняка решил, что он уже готов расстаться с анальной девственностью.

Тут ему стало так смешно, что он громко фыркнул. Вот правда, только за девственность и трястись!

- Черт с тобой, - выдохнул в лицо удивленному Поттеру. - Валяй. Трахай. Черт его знает, что будет завтра утром, а сегодня - делай, что хочешь.

- Что хочу, говоришь? - переспросил Гарри. - Хорошо!

Вот только ни хера он не мог сделать того, чего хотелось больше всего на свете - широко развести ноги Скорпиуса и до самых яиц засадить ноющий член ему в задницу. Потому что понимал, что если сейчас Малфой согласился на это, не факт, что завтра утром, а то и среди ночи, он не сбежит. И желание побиться головой об стену, высказанное совсем недавно, было тому подтверждением.

Чуть отстранившись от напряженного, Скорпиуса, он осторожно стащил с него трусы, но не стал сразу набрасываться и трогать член, а неспешно, чуть лениво поцеловал. На уже привычную ласку Малфой отреагировал почти мгновенно, расслабляясь и заводясь, и Гарри двинулся ниже, к соскам и пупку, и ниже, к окруженными светлыми волосками члену. Прикоснуться к нему губами впервые было очень непросто для Гарри, но времени на самокопание и сомнения не было, и он, вздохнув, накрыл ртом головку.

Скорпиус буквально подпрыгнул на кровати, замычал что-то, наполовину сдернул с кровати простыню. Если бы мог, Гарри улыбнулся бы - реакция была красноречивой и лестной, ведь не приходилось сомневаться: уж чего-чего, а минетов в жизни Малфоя было предостаточно. А ведь поди ж ты - извивается, стонет под его неумелыми ласками…

Воодушевленный, он начал осторожно, стараясь не задевать зубами кожу, двигаться, то вбирая в рот горячий, скользкий от слюны член, то снова выпуская его. С силой сжимал его губами, обводя языком головку, а рукой осторожно гладил нежную кожу мошонки - как больше всего нравилось самому.

К немалому изумлению Гарри, собственный член не остался равнодушным ко всему происходящему - он отвердел, упираясь Скорпиусу в бедро и оставляя на коже влажные следы. Это было почти шокирующее открытие - Джинни, хоть и баловала его иногда подобной лаской, при этом никогда ничем не показывала, что ее саму это хоть немного заводит - напротив, всегда старалась подчеркнуть, какое огромное одолжение она делает. А Гарри сейчас откровенно наслаждался дрожью Скорпиуса, его шумным дыханием и раскрасневшимися щеками, пряно-солоноватым вкусом на языке и острым запахом чужого возбуждения, щекочущим ноздри.

Сосал Поттер просто катастрофически неумело. Если девушки, даже неопытные, делали всё интуитивно правильно, то у Поттера не было абсолютно никакой предрасположенности к этому делу. Но именно этот минет доказал Скорпиусу, насколько в иной плоскости находится его страсть к Поттеру по отношению ко всем другим его романам: его заводило каждое прикосновение, языка ли, губ, каждое неосторожное прикосновение зубов и даже - опаляющее кожу дыхание. Пожалуй, даже самый первый минет не вызвал в свое время такого восторга, этот, неосторожный, грубоватый и вместе с тем чувственный и нежный.

Вот только несмотря на весь восторг, Скорпиус прекрасно понимал: кончить он не сможет. Только не сейчас, после стольких оргазмов и при полном отсутствии у Поттера как-либо техники или, хотя бы, ритма. А потому, поняв, что Гарри начинает уставать, Скорпиус счел своим долгом его остановить.

- Гарри, - позвал он, запуская руки ему в волосы. - Иди сюда, - и, подцепив за подбородок, потянул наверх.

Когда Скорпиус остановили его, Гарри, хоть и порядочно устал с непривычки, в первый момент растерялся. Ему хотелось, чтобы Скорпиус кончил. Но тот уложил его рядом с собой, целуя глубоко, голодно, жадно шаря по спине руками.

У Гарри уже заныла шея от неудобной позы, но он не спешил разорвать поцелуй. Он выводил кончиками пальцев круги на животе Скорпиуса, мимолетно поглаживая возвышающийся над ним член, с восторгом чувствуя, как тот тянется за лаской, вздергивая бедра навстречу его руке.

За окном окончательно сгустилась ночь, стирая оставшиеся границы и запреты - иначе как можно было объяснить то, что Скорпиус окончательно решился.

- Выбирай, - прошептал он Поттеру в губы. - У нас три варианта: первый - я трахаю тебя. Второй: ты трахаешь меня. Ну и третий - мы ложимся спать - похоже, автоматически выбывает.

- Первый тоже, - как можно более спокойно ответил тот, опрокидывая Скорпиуса на спину и забираясь сверху, просовывая колено ему между бедер, - я буду осторожным, - пообещал совершенно искренне, бросаясь в омут ощущений.

Где-то в глубине сознания билась задушенной птахой мысль, что нужно остановиться, слезть с будто окаменевшего Скорпиуса и, ограничившись уже ставшей привычной дрочкой, лечь спать. Но все его существо душило ее, настойчиво требуя все-таки трахнуть Малфоя. Тем более, что тот тоже вполне недвусмысленно заявлял свои права на лидирующую позицию. Нет, Гарри, в принципе, мог представить себя… снизу, но не в первый раз.