Приказано убить - [9]

Пелли нахмурился:

Вспыльчивый! Да у него совсем нет... – Он вдруг вспомнил, что критика отложена до собрания ордена, и осекся.

Простите, настоятель. Возможно, мне следует вернуться в Сан-Томас – все мои мысли последнее время там.

Глава 4 Свидание по возвращении

Было около трех, когда я добралась до своего офиса в Саут-Лупе. Офис расположен в Палтиней-Билдинг, который по праву мог бы считаться национальной достопримечательностью. Иногда я даже думаю, что он действительно станет таковым, если им когда-нибудь заинтересуются деловые люди. Правда, район здесь не из лучших. По соседству находится городская тюрьма, трущобы, стриптиз-шоу и дешевые бары, которые привлекают клиентов вроде меня: детективов с тощим кошельком, поручителей, сомнительных посредников в сделках.

Я поставила машину на стоянку и прошла один квартал на север к Палтиней. Снег, или дождь, или и то и другое одновременно, прекратился. Хотя небо еще хмурилось, тротуар высох, и мои туфли-лодочки не промокали.

Кто-то оставил в холле бутылку из-под виски. Я захватила ее, чтобы выбросить в моем офисе. Вдруг объявится долгожданный клиент, миллиардер – нефтяной магнат, и его спугнет куча пустых бутылок в холле. Особенно если он увидит марку.

Лифт, как ни странно работающий, спустился с шестнадцатого этажа, мрачно громыхая. Я засунула бутылку под мышку и другой рукой открыла старую медную решетку. Даже если бы я не бегала по утрам, все равно сохраняла бы форму, лишь приходя каждый день в офис и пытаясь справиться с лифтом, чиня унитаз в женском туалете на седьмом этаже и поднимаясь и спускаясь по лестнице из офиса в ванную комнату.

Лифт с трудом затормозил на четвертом этаже. Мой кабинет был справа по коридору, в том месте, где и без того низкие цены за аренду падали еще ниже из-за шума, который производил поезд, проходивший под землей в этом месте. Он как раз грохотал, когда я открывала дверь.

Я так мало времени проводила в своем офисе, что никогда не заботилась о том, как его получше обставить. Купила на аукционе в полиции старый деревянный стол – вот и все, если не считать двух стульев для клиентов, моего кресла и картотеки. Правда, я отдала должное эстетике, повесив над картотекой гравюру Уффици.

Собрав с пола накопившуюся за неделю почту, я стала разбирать ее, одновременно прослушивая автоответчик. Всего два сообщения. С Хэтфилдом можно теперь не договариваться; он хотел бы увидеться со мной завтра в девять в своем офисе.

Я просмотрела счета от компании канцелярских принадлежностей. Двести долларов за печатные бланки и конверты? Я выбросила счета в мусорную корзину и набрала номер ФБР. Конечно, Хэтфилда на месте не было. Ответила секретарша.

– Передайте, пожалуйста, Дереку, завтра утром я буду занята, а вот три часа дня меня устроят.

Она попросила подождать, чтобы свериться с его календарем. Я продолжала просматривать почту. Общество молодых женщин-бизнесменов убеждало меня вступить в их ряды. Среди множества обещаний – совместный отдых и план страхования здоровья.

Секретарь взяла трубку, и мы остановились на половине третьего.

Второе сообщение было более неожиданным и гораздо более приятным. Звонил Роджер Феррант. Англичанин, брокер по перестраховке, с которым я познакомилась прошлой весной. Его фирма застраховала корабль, который взорвался на Великих озерах. Я расследовала происшествие; его фирма защищала свои вложения в сумме пять миллионов долларов. Мы не виделись с той ночи, когда я заснула, мягко говоря, прямо на нем в шикарном отеле.

Мой звонок застал его на представительской квартире в Хэн-кок-Билдинг.

– Роджер! Что ты делаешь в Чикаго?

– Привет, Вик. «Скапперфилд и Плаудер» послала меня сюда на пару недель. Пообедаем вместе?

– Это мой второй шанс? Или тебе так понравилось в прошлый раз, что ты хочешь повторить?

Он засмеялся:

– Ни то, ни другое. Так как? Ты свободна на этой неделе?

Я ответила, что свободна сегодня вечером, и согласилась встретиться в Хэнкок-Билдинг в половине восьмого. Когда разговор закончился, я почувствовала себя гораздо лучше – заслуженное вознаграждение после хлопот по делам Розы.

Я быстро рассортировала остаток почты. Отвечать не требовалось. В одном из конвертов был чек на триста пятьдесят долларов. Пора собирать дань с клиентов, Вик, порадовалась я. Перед выходом отпечатала несколько счетов на старой машинке «Оливетти», которая досталась мне от матери. Мать была твердо убеждена, что «Ай-Би-Эм» украла шрифт и дизайн у «Оливетти», и просто стыдилась бы меня, если бы я пользовалась одной из их моделей.

Быстро разобравшись со счетами, я положила их в конверты, выключила свет и заперла кабинет. Я попала в час пик. С привычной легкостью проталкиваясь сквозь толпу, я добралась, наконец, до своей «омеги», села и влилась в длинный неторопливый поток.

Я смиренно переносила задержку, двигаясь вниз с Кеннеди на Белмонт-стрит и объезжая кругом банк, чтобы получить деньги по чеку перед тем, как отправиться домой. Дома, прежде чем переодеться, я с неожиданной энергией помыла посуду. Оставив на себе золотистый топик, отыскала в гардеробе черные вельветовые брюки и добавила черно-оранжевый шарф. Вызывающе, но не вульгарно.