Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты - [9]

Она весь мир с ума свела,

Эх, балала-балала-балалайка,

Эх, балала-балала…

Балала-балала-балалайка,

Для души моей русской сыграй-ка.

Три струны, три аккорда, три раза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Давай, Иван, ударь по струнам.

Не место здесь печальным думам.

Душа, как водочка, светла.

Эх, балала-балала-балалайка,

Эх, балала-балала…

Балала-балала-балалайка,

Для души моей русской сыграй-ка.

Три струны, три аккорда, три раза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Не водка наши души губит —

Мужик в России выпить любит,

Тоска сердечко извела.

Эх, балала-балала-балалайка,

Эх, балала-балала…

Балала-балала-балалайка,

Для души моей русской сыграй-ка.

Три струны, три аккорда, три раза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Нам море нынче по колено,

Подкинь-ка в печку два полена —

Где был огонь, лежит зола.

Эх, балала-балала-балалайка,

Эх, балала-балала.

Балала-балала-балалайка,

Для души моей русской сыграй-ка

Три струны, три аккорда, три раза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Балала-балала-балалайка,

Для души моей русской сыграй-ка.

Три струны, три аккорда, три раза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Балала-балала-балалайка-зараза.

Моя Совдепия

Разметнулась на полсвета,

Затерялась в дымке где-то,

Эх, Совдепия моя —

Необъятные края.

Подавайте мне карету —

Весь Совок на ней объеду,

Посмотрю, чем жив народ,

Что он ест и что он пьет.

Поля широкие, моря бескрайние,

Леса дремучие, дороги дальние.

И, хоть убей меня, я не пойму тебя,

Как ты жива еще, моя Совдепия.

Ветер кланяется в ноги,

Эх, российские дороги,

За окошком дождь и грязь,

Каждый третий царь и князь.

Нет ни веры, ни закона,

Реки льются самогона,

Эх, Совдепия моя,

Необъятные края.

Поля широкие, моря бескрайние,

Леса дремучие, дороги дальние.

И, хоть убей меня, я не пойму тебя,

Как ты жива еще, моя Совдепия.

Кучер мой, поедем тише.

Здесь прекрасней, чем в Париже,

Красота, едрена вошь,

От нее с ума сойдешь.

Эх, народ у нас хороший,

Ничего, что с наглой рожей.

Долго терпит, долго ждет,

А потом башку сорвет.

Поля широкие, моря бескрайние,

Леса дремучие, дороги дальние.

И, хоть убей меня, я не пойму тебя,

Как ты жива еще, моя Совдепия.

Лысый Колобок

Сержантик поймал крокодила,

В ментовку его поволок,

Зеленый косил под дебила —

Икал и плевал в потолок.

Но все же, чекисты узнали

В простом крокодиле врага,

И в камере долго пытали

Зеленого, бля, мудака.

Гена-крокодил,

Зря ты коммунистов не любил!

Геночка, не плачь,

Чебурашка — падла и стукач.

В одной свиноферме свободной

Со свиньями жил Пятачок.

Всегда был, как сволочь, голодный,

Носил октябрятский значок.

Считал он себя коммунистом,

Но Павлик Морозов, сынок,

Покончил вчера с активистом —

Пробил ему вилами бок.

Умер Пятачок,

Октябрятский проглотил значок.

Павлик-пионер

Показал колхозникам пример.

Отважный майор Чебурашка

Недавно погиб на посту.

От водки загнулся, дурашка.

Вообще, так и надо скоту.

«Мы грудью дорогу проложим! —

Кричал лысый вождь Колобок, —

Сусанин дойти нам поможет,

Полякам он тоже помог».

Лысый Колобок

Закатился в красный уголок.

Песенке конец.

Колобок живее всех живых!

Жизнь-злодейка

Если будет пасмурно, я открою зонтик,

И надену валенки, если снег пойдет,

Подведу ресницы я и подкрашу ротик,

Может быть, сегодня в жизни повезет.

Горе и беда — это ерунда.

Жизнь такая выпала — просто невезуха:

Модно я одета — нету мужика.

Вроде, не страшилище, вроде, не старуха,

Говорит начальник: «Баба хоть куда!»

Горе и беда — это ерунда.

Эх, жизнь-злодейка, судьба-копейка,

Давай, налей-ка стакан полней.

Эх, жизнь-злодейка, как канарейка,

Мне песню спой-ка повеселей.

Если будет холодно, я куплю пальто,

Если будет жарко, я куплю панаму,

Если жизнь подкинет мне опять не то,

Всех пошлю к чертям, и жалеть не стану.

Горе и беда — это ерунда.

Я такая нежная, как в концерте скрипка.

Почему не ценят это мужики?

О любви ни слова, блин, деньги да бутылка.

Эх вы, алкоголики, эх вы, чудаки!

Эх вы, алкоголики, эх вы…

Эх, жизнь-злодейка, судьба-копейка,

Давай, налей-ка стакан полней.

Эх, жизнь-злодейка, как канарейка,

Мне песню спой-ка повеселей.

Счастье было

Летняя ночь за окном с кем-то шепчется,

Месяц тоскливо на землю глядит,

Где-то на небе звезда моя теплится,

Тихо в груди мое сердце болит.

Счастье мое, где же ты потерялося,

Маленьким облаком скрылось вдали?

Видно, с тобой навсегда распрощалась я,

И оттого мое сердце болит.

Счастье было, было, было,

Счастье было у меня.

Ах, как я тебя любила,

Я одним тобой жила.

А теперь душа остыла,

А теперь в ней нет огня,

Счастье облаком уплыло

Летней ночью от меня.

Вот и осталась мне ночь эта лунная,

Дым сигареты, печаль и тоска.

В доме звучит боль моя шестиструнная,

Ищет аккорды на грифе рука.

Счастье мое, где же ты потерялося,

Маленьким облаком скрылось вдали?

Видно, с тобой навсегда распрощалась я,

И оттого мое сердце болит.

В церковь меня привел Николай Чудотворец

Согласитесь, что не каждый день можно увидеть среди молящихся в храме известную актрису и «звезду» эстрады. Наверно, поэтому, когда на одном из воскресных богослужений в скромно стоящей рядом со мной женщине я признала популярную певицу Вику Цыганову, чувства мои, мягко говоря, пришли в смятение. Дождавшись окончания богослужения, я обратилась к таинственной незнакомке с вопросом: «Вы — Вика Цыганова?». Она, внимательно посмотрев на меня, утвердительно кивнула головой… Через несколько дней мы вновь встретились, теперь уже в доме у Вики. Мы сидели на очень уютной кухне, пили ароматный чай. Мне сложно назвать нашу беседу записью интервью. Скорее всего, это был просто разговор. По душам…