Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 2 - [35]

И последний вопрос:

Бхагаван! Бхагаван! Бхагаван!!!........???

Это способ. Если вы можете плакать, если вы можете молиться, если вы можете взывать из самой своей сокровенной сердцевины, божественное всегда будет доступно вам. Божественное всегда рядом; оно здесь, даже если бы вы его и не звали, не стучались в его дверь. Иисус говорит: «Стучите, и двери откроются вам. Просите, и дано вам будет...»

Беседа 5. ...И кто братья мои?

4 ноября 1975г., Пуна.

Евангелие от Матфея, глава 12

46. Когда же Он еще говорил к народу. Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним.

47. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою.

48. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои?

И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот Матерь Моя и братья Мои;

Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.

Евангелие от Луки, глава14

25.С Ним шло множество народа; и Он, обратившись, сказал им:

26. Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником;

27.И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником.

Томас Карлейль сказал однажды об одном из своих друзей, что он родился мужчиной, а умер бакалейщиком. Каждый рождается великим, а умирает малым. Каждый рождается подобным богу и почти всегда умирает подобным собаке. Что происходит посредине? Почему жизнь калечит человека? Нужно бы надеяться, что человек будет расти к большим измерениям, к большим высотам, к большей жизни — к тому, что Иисус называет «жизнью изобильной», — но так случается редко. А обычно случается так, что человек начинает усыхать. С момента своего рождения человек начинает усыхать, становится меньше, меньше и меньше. Это нужно понять.

Когда рождается ребенок, он лишен личности. Он просто есть. Это состояние «есть» огромно, оно обладает амплитудой, у него нет ограничений. У ребенка еще нет имени, имя калечит; у ребенка нет личности, ребенок не знает, кто он. В этом его величие, в этом его огромность. Он един с существованием, он еще не отделен от него. У него нет границ, нет пределов.

У ребенка нет характера. В этом его красота. Характер убивает. Чем больше в вас характера, тем вы меньше. Характер — это броня вокруг вас, он определяет вас. А в каждом определении — смерть. Позвольте мне повторить: каждое определение — это смерть; живым является только неопределенное.

У ребенка есть тело, но у него нет формы. В его сознании не существует еще никакой формы. Даже если вы поставите перед ребенком зеркало, он не узнает себя в нем. Он будет смотреть в зеркало, но он не поймет, что это он отражается в нем, поскольку он еще не знает, кто он есть. В этом его невинность, его чистота. Потом вокруг него начинают собираться всякие вещи: имя, которое становится его тюрьмой; форма, личность. Религия, общество, цвет, нация — все становится тюремным заточением. Теперь ребенок усыхает, сжимается, обширность неба исчезает. Собираются облака, они удушают ваше существо. Вы умираете задолго до момента своей смерти.

В этом смысл этих сутр: если человек хочет снова достичь своей настоящей славы, он должен стать неопределенным, он должен потерять характер.

Меня будет трудно понять. Я говорю, что нужно потерять характер, потому что характер — это то, что ограничивает вас. Характер — это фиксация, замораживание. Если характер не расплавится и вы не станете снова течь, если вы не станете неизвестными самим себе, и непредсказуемыми... Никто, и даже вы сами, не знает, что случится в следующее мгновение. Вы начинаете жить от мгновения к мгновению. Расчет уходит, планирование исчезает, вы плывете подобно белому облаку в небе: движетесь, но без всяких мотивов; движетесь, не зная куда; движетесь, но остаетесь в мгновении, пребываете настолько полно здесь и сейчас, что прошлое и будущее лишены смысла, значительно только настоящее.

Что тогда будет вашей личностью? Кто вы будете? Вы ничего не сможете сказать об этом; это невыразимо. Это то, что Будда называет внутренней пустотой: анаттой, не-я; это то, что Иисус называет царством Божьим. Нечто таинственное, то, что есть вы. Не то, чем вы должны стать, — вы уже такие есть.

Вот что случилось во время Второй Мировой войны в японском концентрационном лагере. Охрана концентрационного лагеря узнала, что подход американской армии неизбежен. Американцы могли появиться в любой момент, и японцы были бы побеждены. Они испугались за свои жизни. Они открыли все двери и разбежались по лесам.

Но заключенные лагеря не знали, что теперь двери незаперты больше. Они все еще были заключенными. Охрана убежала, замки были открыты, но заключенные все еще были заключенными. Они уже были свободны, но не знали об этом. На следующий день, когда пришли освободители, им оставалось лишь объявить: «Вы уже свободны. Нам нечего здесь делать».

Вот это и я говорю вам: вы уже свободны. Охраны никогда не было, исключая лишь ваше воображение, и двери никогда не были запертыми. Вы видели дом, вы заключили себя в него как в тюрьму. Это единственная благая весть, которую несет вам Иисус или которую несу вам я: вы уже свободны.