Приграничные и трансграничные территории Азиатской России и сопредельных стран. Проблемы и предпосылки устойчивого развития - [106]
Таким образом, возможный (реальный) объем безвозвратного забора воды составляет около 5 % от полного речного стока этого региона.
По международным стандартам допустимый уровень забора воды не должен превышать 12 % [Ревский, 2006]. Остальная часть стока (устойчивого и паводочного) должна остаться в водотоках для обеспечения экологических и других водохозяйственных функций. Эти показатели водоснабженческого потенциала следует учитывать при определении квот (лимитов) на безвозвратное водопотребление из трансграничных водных систем. Водозабор (с последующим сбросом сточных вод) в Читинской области на этой территории составляет около 1/3 от ее водоснабженческого потенциала. Превышение фактического использования вод над значениями водоснабженческого потенциала, т. е. чрезмерное изъятие (локальное или региональное) устойчивого стока может нанести ущерб водным объектам, истощить речной сток, особенно малых рек, вообще или только в меженный период. Эти районы нуждаются в мероприятиях по экономному использованию водных запасов и увеличению, расширенному воспроизводству устойчивого стока и, соответственно, увеличению водоснабженческого потенциала.
8.5. Экологические проблемы природопользования на территории Верхнеамурского бассейна
Экологические проблемы, связанные с природопользованием на территории Верхнеамурского бассейна, возникали по мере освоения этого края. Первоначально они были связаны с добычей русскими землепроходцами пушнины. Именно потребность в ресурсах (а тогда требовалась пушнина) была главным мотивом присоединения Сибири к Российскому государству на рубеже XVI–XVII вв. По мере продвижения землепроходцев на восток и роста населения усиливалась промысловая нагрузка на животный мир. Хищнические приемы добычи зверей (самострелы, ямы, гоны по насту, убой молодняка, самок) приводили к резкому снижению численности многих видов животных.
В начале XVIII в. на территории Верхнеамурского бассейна начались активные горно-промышленные разработки. К концу XVIII в. в Нерчинском округе работало 8 сереброплавильных заводов и 90 рудников. На р. Онон действовали оловянные прииски. С 30-х гг. в XIX в. широко развивалась золотодобывающая промышленность [Воробьев, 1975, с. 43]. Активная деятельность горно-добывающих предприятий Читинской области в пределах территории Верхнеамурского бассейна продолжалась вплоть до 1990-х гг. В результате экономического кризиса большинство горно-добывающих предприятий было остановлено, хвостохранилища обогатительных фабрик осушены, начался процесс эрозии их плотин и дефляция рыхлых отложений, содержащих аномальные против фоновых концентрации токсикантов и токсикогенов. При активном оживлении личного подсобного хозяйства в последние годы возрастает опасность загрязнения продовольственной продукции токсичными химическими элементами.
По мере развития природно-хозяйственной системы «Даурия» на юго-востоке края, обладающей минерагеническим потенциалом, стоимостная оценка которого превышает 200 млрд дол. США [Быбин, 2006, с. 151], геотехнология будет оказывать все возрастающее влияние на природные ландшафты. Существующее положение и перспективы развития горно-рудной промышленности на территории Верхнеамурского бассейна требуют прогнозирования возможных экологических последствий. В. А. Баландин и О. А. Баландин считают, что «принципиальным моментом прогнозирования является выбор методологии оценки и описания исходного состояния и взаимодействия естественных ландшафтов и антропогенных нагрузок» [1999, с. 3]. Следует предусмотреть, прежде всего, превышение содержания токсичных компонентов в окружающей среде против регламентируемого санитарно-гигиеническими нормами или превышение фоновых концентраций. Серьезную опасность, особенно для горно-таежных территорий юго-востока края, представляют гидродинамические нарушения, которые оценивают по понижению уровня подземных вод.
Характер природопользования в Восточном Забайкалье на территории Верхнеамурского бассейна определяет климат края. Резкоконтинентальный, с резкими колебаниями температур воздуха не только в течение года, но и суток, с малым количеством осадков зимой и коротким безморозным периодом исторически обусловил развитие на этой территории скотоводства. Край занимал по развитию скотоводства одно из первых мест в Российской империи. Развитие скотоводства объясняется не только историческими, почвенно-климатическими факторами, но и наличием в крае рынка сбыта скота и продуктов животноводства [Асалханов, 1963, с. 84].
В XIX в. пограничные территории Верхнеамурского бассейна занимало преимущественно казачье население Акшинского, Нерчинского и Нерчинско-Заводского округов [Асалханов, 1963, с. 84, 121]. В Забайкалье казачье сословие имело значительную долю земель, прежде всего пашни, что и определяло основной характер землепользования.
Процесс товаризации зернового производства, усилившийся во второй половине XIX в. в связи с развитием горной и золотодобывающей промышленности в крае, оказал непосредственное влияние на трансформацию в природопользовании. Продовольственный хлеб и фураж требовались все в больших количествах военному ведомству. Потребителями хлеба стали города с увеличивающимся населением, ссыльнокаторжные. Много хлеба требовалось для поставок в Амурский край, куда они продолжались почти до конца XIX в. Жители многих станиц Нерчинского и Нерчинско-Заводского округов (Олочинская, Аргунская станицы) сбывали на Амур почти весь урожай овса, а также «ярицу и пшеницу» [Там же, с. 353]. Таким образом, в природопользовании юго-востока Забайкалья стали происходить изменения в сторону развития земледелия.
