Приговоренный - [11]

Посмотрим…

Я двинулся за Юлаем.

Ирландцы с ненавистью глядели мне в спину. Наверное, они хотели, чтобы я побыстрей пристукнул Юлая и поднялся на дорогу.

2

Спуск занял минут семь.

Юлай остановил меня перед затянутым стальной сетью входом. Покосившись, отпер ключом гигантский замок, навешенный на металлическую сварную дверь.

– Проходи, – сказал он и похвастался: – Настоящая сталь. Чистая. Коррозия такую не берет. И дурные руки справиться с ней не могут.

Я кивнул:

– Где ты хранишь ключи?

Юлай ухмыльнулся:

– Вешаю на щиток в пункте связи. Тебе там не придется бывать. К тому же, не советую бежать этим путем. Он никуда тебя не приведет.

– Но сюда-то мы попали этим путем.

– Правильно. Но на машине. Чувствуешь разницу? Пешком отсюда не уйти. Лучше жить со мной, я не надоедлив. А бежать… – Он почмокал толстыми губами. – Бежать не стоит. Ровер этого не одобрит. И мне это не по душе. Так что выброси из головы мысль о побеге. Поживи со мной, у меня недурное гнездышко. Захочешь выпить, скажи. Сам я не мастак по этой части. И еще учти, я никогда не вру. Имя у меня странное, но я никогда не вру, это принцип. Сказал, сбежать отсюда нельзя, значит, так оно и есть. Сам увидишь.

– Так многие говорят.

– Я не многий.

Я не стал спорить.

– Выход из бухты тоже перекрыт сеткой. По скалам не полезешь, слишком круто. Так что, как ни крути, вывод один: лучше не пытаться бежать. Дерьмово это кончится. А вот купаться можешь в любое время, хоть ночью, это мне все равно. Заодно убедишься, как надежно утоплена сетка в скальный грунт. Отличная работа! Ну никак отсюда не уйдешь, Эл!

– И еще, – добавил он, – в домике всего две комнаты. Одна большая – моя, но можешь спать рядом, там стоит второй диван. Правда, я храплю. А можешь спать в отдельной комнатушке. Она тесная и забита аппаратурой, но разместиться там можно. Что выберешь?

– Отдельную, – сказал я.

– Правильно, – одобрил он. – Я и сам не терплю храпунов. Бывает, просыпаюсь от собственного храпа. Но с собой легче бороться, чем с соседом. Правда?

Я хмуро кивнул.

Он глянул на часы и вдруг развеселился, почесал рукой коротко остриженную голову:

– Как ты насчет завтрака? А, Эл?

3

Кофе он сварил быстро и ловко. Бекон, яичница – особой хитрости тут не требовалось.

– Нас тут двое? – спросил я.

Он благодушно кивнул.

– Это плохо.

– Почему? – не понял он. – Нам не будет скучно. У меня есть технические словари, есть словари по радиоделу, можешь заняться.

Потом до него дошло:

– А-а-а, ты опять подумал о бегстве… Да ну, Эл! – Он чуть ли не обиделся. – Если тебе удастся повредить меня, – он так и сказал о себе, как о машине, повредить, – есть еще Ровер. С ним сложно. А если ты повредишь и Ровера, во что я не верю, отсюда тебе все равно не выбраться. Скалы. А каждая дыра оплетена сетью.

Он громко позвал:

– Ровер!

Я ничуть бы не удивился, окажись пес Юлая одноглазым, но природа не терпит искусственности.

– Вот и он. Мой пират.

Я оторопел.

Гигантский пес, уродливая помесь бульдога и, возможно, овчарки, молча встал в открытых дверях. В отличие от своего хозяина, в борьбе за существование он сохранил оба глаза, и оба они были налиты ледяной злобой. Они далее серебрились, отливали серебряной чернью…

«Господи, господи, господи, господи…»

– Скажи ему, пусть отвернется.

– Зачем? – Юлай был доволен произведенным эффектом. – Это вот Эл, – представил он меня псу. – Эл – спокойный парень, мы с ним подружимся, но если в голове у него что-нибудь повернется, спускай с него шкуру.

Челюсти Ровера дрогнули.

– Но когда Эл спокоен, когда он не пытается залезть в пункт связи, – добродушно закончил киклоп, – трогать его не надо. Места тут хватит всем. Иди!

Пес не издал ни звука. Он просто исчез.

– Неплох, правда? – похвастался Юлай. – Не забывай о нем. Старайся не забывать о нем. Оружия здесь нет, а с палкой или с камнем в руке ты против него не выстоишь. Да и не дикарь же ты, Эл.

– За каким чертом меня сюда притащили?

– Ты всегда такой торопливый?

– Всегда, – ответил я хмуро.

– Не лучшее качество. – Юлай с любопытством обозрел меня своим единственным смеющимся глазом. Очень внимательно. Как вещь, которая нуждается в определенном ремонте. – Куда тебе торопиться? Ты же в отпуске.

Я промолчал.

– С некоторых пор ты путаешься у нас под ногами, Эл, подумай об этом. Мы не убиваем, но ты постоянно путаешься у нас под ногами. Кое-кого это сердит, Эл.

– Кого, к примеру?

Юлай ухмыльнулся. Его плоское лицо озарилось улыбкой. Он действительно зачаровывал:

– Расслабься, Эл. Где твое чувство юмора.

Ему самому стало смешно.

Час ранний, злобный пес, бледные лица, за спиной – горная дорога, бессонная ночь… Но смешно ему стало не из сочувствия. Он, напротив, посуровел:

– Вот что, Эл. Если у меня всего один глаз, это не значит, что я многого не вижу. Тебя, например, я вижу насквозь. И я никогда не лгу. Повторять это больше не буду. Если я сказал: мы не убиваем, значит, мы действительно не убиваем. Скорее всего, ты выйдешь отсюда живым, тем более тебе следует кое-что осознать уже сейчас. Ну, скажем, то, что ты – дерьмо. Именно дерьмо. Иначе о тебе не скажешь.

– Почему? – вырвалось у меня.

Юлай странно, по-собачьи, встряхнулся: