Приговорённый обвиняет - [17]
По ту сторону железных прутьев Самуэль Пикар отрешенно качал головой.
— Нет, — бормотал он, — нет… У меня больше нет надежды. Они меня убьют…
— Да нет же, Сэм. Не говори глупостей, — снова и снова повторял ободряюще посетитель. — Слушай меня внимательно. Мы добьемся пересмотра твоего дела, можешь мне поверить. Ты ведь мне веришь? Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
Приговоренный посмотрел на своего собеседника; его глаза не выражали ничего, кроме страха.
— Нет, — согласился он покорно, — ты всегда говорил мне правду.
— Ну вот видишь! — воскликнул тот с торжеством — Мужайся, Сэм, старина. Будь спокоен, тебя обследуют и установят, что ты действовал неосознанно. Это уменьшает ответственность, как у них принято говорить. После такого заключения они не имеют права тебя казнить. Так гласит закон.
И, видя, что ему почти удалось убедить заключенного, добавил:
— Только я должен тебя предупредить, старина: то, что тебя ждет, совсем невесело, нет, совсем невесело…
— А что меня ждет? — спросил Пикар с беспокойством.
— Сумасшедший дом, — с серьезным видом ответил его собеседник. — Ты должен свыкнуться с этой мыслью.
— Да я хоть сейчас! Пусть меня запрут с сумасшедшими. Все, что угодно, только оставят мне жизнь!
В нескольких шагах от них сидела Милли Берил и с раздражением слушала этот диалог. Милли ждала уже более получаса, и ей казалось, что время тянется бесконечно. Она думала о том, с кем ей сейчас предстояло увидеться. Третьего дня она все-таки послала телеграмму Бруно в Лондон, но как только эта формальность была выполнена, тотчас же выкинула мужа из головы, и ее мысли вернулись к Адамсу. И вот сейчас она увидит своего старого знакомого. Он будет находиться по ту сторону решетки, она — по другую. С каким-то болезненным любопытством Милли ждала момента, когда ей будет дано убедиться еще и таким образом, что они теперь совсем чужие. Но их пальцы ведь могут случайно соприкоснуться?
Милли вздрогнула: Эдвард показался в дверном проеме в глубине комнаты, и его глаза сразу же стали искать ее.
— Эд, — сказала она. — Эд… Я здесь!
Наконец он ее увидел, улыбнулся. Минуту они смотрели друг на друга молча, вспоминая прошлое, взволнованные тем, что встретились здесь. Каждый из них видел лицо другого через тонкий переплет решетки. Милли показалось, что Адамс все тот же. Правда, глаза как будто залегли глубже из-за теней под ними, сильнее выступали скулы над впалыми щеками.
— Почему ты приехала в Америку, Милли? — услышала она его голос. Она не посмела сказать правду. Объяснила, что ей нужно было уладить кое-какие дела, связанные с наследством. Рассказывая ему какие-то ненужные подробности, она думала о том, что он ей не верит, так как Пенсон должен был ему сказать причину ее приезда. Но ей казалось важным, чтобы он поверил ее лжи.
— Но как же твой муж? — спросил Адамс.
Милли растерялась, но, повинуясь внезапному импульсу, без сожаления перечеркнула годы своего замужества.
— С ним все кончено, — сказала она. — Мы с Бруно разводимся. Мы никогда особенно не ладили.
Они разговаривали, не обращая внимания на других. Она смотрела на него с некоторым вызовом, повторяя, что свободна или, во всяком случае, будет свободна в ближайшем будущем, настойчиво открывая перед ним дверь, в которую ему было уже не дано выйти, но она совершенно забыла об этом.
Вдруг Адамс заговорил о Вильяме Ли, и Милли ошеломленно посмотрела на него. Уж не думает ли он, что она пересекла океан, чтобы выслушивать подобные истории? Какое ей дело до этого тюремного надзирателя? Но Эдвард оживился и продолжал развивать свою мысль, уверенный, что ему удастся увлечь ею молодую женщину.
— Но, Эдвард, этот Вильям Ли совершенно не интересует меня!
— Однако это единственный шанс, который у меня остался.
Милли ему не верила. Он даже не постарался скрыть свою усмешку, которую она всегда так ненавидела. И все-таки она спросила, чего же он от нее ждет.
— У меня есть основания полагать, — объяснил Адамс, — что осужденный по имени Слим Эвер держит ключ к разгадке…
— К какой разгадке? — Все перепуталось у нее в голове. Потом она вспомнила об убитом надзирателе…
— Разумеется, Эвера допрашивали, — продолжал Адамс. — Но что можно вытянуть из человека, которого в ближайшее время ждет газовая камера?
— Что я должна сделать? — спросила Милли.
— Эвер тебя никогда не видел, он тебя не знает. Попроси сейчас же свидания с ним, я думаю, ты еще успеешь получить, разрешение. Скажи Эверу, что тебя прислал Джим Перкер… Запомни: Джим Перкер. Это один из его сообщников, он еще на свободе, и нам ни разу не удалось его поймать с поличным.
— А дальше? — спросила Милли.
— Спроси у него, выдал ли Пикар… Я повторяю: выдал ли Самуэль Пикар других лиц, кроме тех, о которых известно. Повтори…
— Меня прислал Джим Перкер. Я спрошу у Слима Эвера, выдал ли Самуэль Пикар еще кого-нибудь.
— Совершенно верно. Если ты увидишь, что Эвер поверил…
В этот момент к Адамсу подошел охранник и положил ему на плечо руку.
— Все! Ваше время истекло!
Адамс раздраженно повернулся:
— Подождите минуту! Эта женщина прилетела из Европы, чтобы повидаться со мной! — Когда охранник отошел, он продолжал: — Если ты увидишь, что Эвер тебе верит, сама должна решить, как действовать дальше. Мне нужно узнать, кого назвал Пикар. Понимаешь?
