Приговоренные ко тьме - [47]
Теодора была женщиной своего времени.
— Если вы компенсируете мне все мои затраты на нее, то вы будете последним, кто разделит с ней ложе, — таков был ее ответ.
За сытным ужином, где армянское вино Теофилактов на время прогнало из души Альбериха печаль-тоску, герцог поведал хозяевам дворца о своем разговоре с Сергием и о предложении последнего заключить союз. Теофилакты поначалу скептически отнеслись к этому предложению, и в первую очередь засомневался сам Теофилакт.
— Папа Бенедикт стар, но я молю Господа о ниспослании ему сил на долгие годы, его правление успокоило и Рим, и соседние королевства. А где этот Сергий, там вечные конфликты, но, главное, он участвовал в Трупном синоде и озвучивал за спинкой кресла ответы Формоза. Рим не забыл и по сию пору не простил ему этого.
— Да, но зато он единственный, чье возможное воцарение на престоле Святого Петра откроет нам широкие дороги. Он зол на тосканцев, его ничто не связывает с бургундцами, а против Беренгария тоже можно найти способы успокоения, — ответил Альберих.
— Надо понять, насколько Сергий будет милостив к нам, — сказала Теодора.
— Он готов служить уже сейчас.
По лицу Теодоры промелькнула легкая тень. Гречанку, по всей видимости, озарила какая-то идея.
— Да, Рим, не забыл участие Сергия в Трупном синоде и случись, что завтра Господь призовет к себе Бенедикта, у Сергия будет немного шансов примерить тиару. Ему может помочь только одно… — добавила Теодора.
— Что? — хором спросили ее мужчины, а та с хитрой улыбкой продолжила:
— Если единственным конкурентом его будет человек еще более преступного характера и развращенных манер. Если такого человека спровоцировать на преступные деяния в Риме или на насильственное восхождение на престол. В таком случае наш Сергий может явиться в качестве освободителя Рима и рассматриваться городом как благодетель, ну, в крайнем случае, как меньшее зло. Затем щедрые милостыни черни, совершение каких-нибудь популистских действий во искупление своей вины перед Верой и Римом, к примеру реставрация Латеранской базилики, и город с благодарностью будет произносить имя бывшего епископа Чере!
— Чудесно, Теодора! Не перестаю удивляться вашей мудрости! Но есть ли кто из священников, чья репутация хуже, чем у Сергия, а характер столь честолюбив, что может сподвигнуть его на захват папского трона? Неужели с охоты вернулся туринец Амолон? — Альберих вспомнил старую басню.
— Амолон, конечно, не вернулся, но такой человек, не поверите, есть. И на его кандидатуре строят серьезные планы. Это кардинал Христофор, личность весьма занятная, — за жену ответил Теофилакт.
— Я никогда не общался с ним, хотя он часто бывал в гостях у Агельтруды. От нее и других я много слышал о нем, причем слышал, действительно, исключительно негативное.
— Христофор долгое время был в союзе с Сергием, их тщательно пригревал у себя Адальберт Тосканский. Христофор обладает предельно необузданным нравом, взглядами на грани ереси и на редкость болезненным тщеславием. Папа Стефан рукоположил его в кардиналы только для того, чтобы увеличить среди высшего церковного клира число своих сторонников в пику формозианцам. Но даже Стефан с опаской говорил об этом человеке, явно случайно попавшем в высшие сферы Церкви, — сказал Теофилакт.
— И есть попутные обстоятельства. Воцарение Христофора напрямую выгодно его тосканским хозяевам. Если верить словам Сергия, именно на Христофора теперь делает ставку Адальберт. Через него тосканец может добиваться для себя короны Италии. А может быть, и императорской, — продолжил, развивая тему, Альберих.
— Вот именно! В случае освобождения трона Святого Петра необходимо будет спровоцировать Тоскану на подобную авантюру, — сказал Теофилакт.
— Я ничуть не удивлюсь, если никаких провокаций не потребуется, а планы захвата папской власти уже сейчас вовсю гуляют по закоулкам графского дворца в Лукке, — добавила Теодора.
— В любом случае, друзья, я так понимаю, мы согласны действовать вместе с Сергием и в пику тосканскому двору? — подытожил Альберих, и хозяева следом высказали свое безусловное одобрение.
Перед тем как направить свою служанку для выполнения ее нелегкой миссии к Альбериху, Теодора мышкой сама проскользнула в покои к сполетскому герцогу.
— О, госпожа в последний момент справедливо решила подменить собой свою служанку? Что ж, теперь я верю в свое выздоровление, — с усмешкой встретил ее Альберих.
— Я рада, мой друг, что к вам понемногу возвращается ваш привычный оптимизм, но я пришла по другому поводу. И прошу услугу за услугу. Заодно проверим возможности, а, главное, желание Сергия стать нашим верным союзником.
— Готов служить вам, прекрасная Теодора, а Сергия служить непременно заставлю.
— На днях нам стало известно о внезапной кончине Петра, епископа Болоньи. Сергий, по слухам, имеет влияние на тамошнюю церковную братию. Есть один верный нам человек, которому мы многим обязаны и которого необходимо отблагодарить. Если Сергий поможет ему, он может считать, что наш союз заключен.
— Охотно передам вашу просьбу, Теодора, но за епископским паллием вашему протеже все равно надо будет обратиться к Бенедикту.
«Трупный синод» — первая книга исторической серии «Kyrie Eleison» о средневековой Италии конца IX — первой половины X веков. Это время окончательного упадка империи Карла Великого и нравственного падения Римско-католической церкви, приведшее к суду над умершим папой и установлению в Риме власти двух женщин — супруги и дочери сенатора Теофилакта, прославившихся своей красотой и развращенностью. В истории Римско-католической церкви этот период носит название «порнократия» или «правление шлюх».
Властительница Рима. Герцогиня Сполетская, маркиза Тосканская, супруга итальянского короля. Убийца пап Иоанна Х и Стефана VII. Любовница пап Сергия III, Анастасия III, Льва VI. Мать принцепса Альбериха. Мать и — о, ужас! — любовница папы Иоанна XI, бабка и — ……! — любовница папы Иоанна XII. Это все о ней. О прекрасной и порочной, преступной и обольстительной Мароции Теофилакт. «Выживая — выживай!» — третья книга серии «Kyrie Eleison» о периоде порнократии в истории Римско-католической церкви.
В Истерли Холле подрастает новое поколение. Брайди Брамптон во многом похожа на свою мать. Она решительная, справедливая и преданная. Детство заканчивается, когда над Европой сгущаются грозовые тучи – возникает угроза новой войны. Девушка разрывается между долгом перед семьей и жгучим желанием оказаться на линии фронта, чтобы притормозить ход истории. Но судьба преподносит злой сюрприз: один из самых близких людей Брайди становится по другую сторону баррикад.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.