Приговоренные ко тьме - [38]
Альберих вздохнул.
— Чтобы вам легче думалось, ваше высочество, я вам сейчас покажу один фокус, который ускорит ваше желание покинуть здешние земли. Я знаю, вы большой любитель интересных зрелищ, но подозреваю, что такого вы еще не видели.
Альберих, фамильярно взяв императора за руку, вывел того из шатра. Оглядев императорский лагерь, он указал на левое крыло бургундского войска.
— Чьи шатры располагаются там, ваше высочество?
— Милесы Тосканы, мессер Альберих!
— О, псы клятвопреступника Адальберта! Вот и славно, пусть их пример послужит в назидание и устрашение прочим.
Альберих подошел к своему коню, отвязал копье с белым полотнищем, вышел на открытое место и, повернувшись к своему лагерю, несколько раз описал этим копьем круг. Все замерли, ожидая чего-то удивительного.
Спустя несколько минут со стороны холма, занятого войсками Сполето, вдруг взвились сопровождаемые грохотом языки пламени, и к лагерю Людовика понеслись косматые огненные шары. Они упали аккурат в шатры тосканской дружины, моментально воспламенив все вокруг. Среди войска Людовика послышались панические крики, все вокруг пришло в движение, ланциарии и катафракты48 без всякого приказа рассыпались тушить пожары и вытаскивать из огня пострадавших. Сам Людовик и его свита с ужасом смотрели на произведенные невиданным оружием разрушения и не сразу взяли в свои руки управление действиями своих людей.
— Ужасное, смертоносное оружие! Не находите, ваше высочество? — улыбаясь, прокричал в ухо королю Альберих, — Это дьявольское зелье горит даже в воде! Стоит ли, при столь мизерных шансах на успех, губить своих и чужих людей? Христиан, между прочим!
— Ну не все здесь христиане, мессер Альберих. Поведайте нам, откуда, у Беренгария появились венгры?
— Сей пример вам в уразумение, ваше высочество, как следует поступать, когда имеешь дело с необоримой силой. Король Беренгарий, потерпев ряд поражений от венгров, почел за меньшее зло золотом привлечь на свою сторону жестокие сердца этих язычников. Говорят, с некоторыми дьюлами, как называют венгры своих князей, у него завязалась настоящая дружба!
— Как может богобоязненный христианин водить дружбу с этими слугами дьявола?
— Перестаньте, ваше высочество. Они не бóльшие язычники, чем сарацины Фраксинета, а вы, говорят, отнюдь не гнушаетесь торговать с ними. Точно так же поступает даже сам папа римский, когда ему бывают нужны пунийцы Гарильяно.
— Да, но чего стоит слово язычника в сравнении со словом христианина? Тот же папа мне жаловался на притеснения, которые начали чинить ему эти пунийцы сразу после принесения клятвы дружбы и верности.
— Ага, сравните их, ваше высочество, с обоими богобоязненными Адальбертами или смиренной Теодорой, и пусть ваши чувства успокоятся. Надежность слова человека в его характере и принципах, а не в вере, которую он исповедует.
— Так что это за оружие, мессер Альберих?
— Его называют огнем Каллиника49, ваше высочество. Рецепт изготовления мне абсолютно неизвестен, а сей подарок я получил от своих друзей. Говорят, в Константинополе им пользуются уже давно и держат рецепт изготовления в строжайшей тайне. Это оружие сеет смерть и ужас среди врагов базилевса. Опять же говорят, что не так давно греки уничтожили этим огнем огромный флот арабов, собиравшийся вторгнуться в их пределы. При этом греки не потеряли будто бы ни одного человека. Но мы увлеклись, ваше высочество, солнце близится к полудню, а если до полудня я не получу ответа на мое предложение, войска Беренгария и мои войска пойдут в совместную атаку.
Людовик предпринял последнюю попытку.
— Мессер Альберих, я вижу перед собой отважного и мудрого милеса. Я имею шанс склонить вас под свои знамена?
Альберих усмехнулся.
— Мы только что говорили о подобном, ваше высочество. Я принес клятву верности королю Беренгарию, король признал мои права на герцогство Сполето.
— Я отвечу вам тем же и даже сверх того! — воскликнул Людовик.
— Я так понимаю, за счет Тосканы? — Альберих с усмешкой взглянул на Хильдебранда, а тот, не на шутку встревожившись при виде столь переменчивого монарха, начал напряженно прислушиваться к их разговору, — боюсь, вам это будет грозить новыми неприятностями. Мой вам совет, ваше высочество, и заранее прошу прощения за дерзость, уезжайте отсюда, интриги местных баронов укоротят вам жизнь. Итак, я жду ответа до полудня!
Совещание в стане Людовика было недолгим. Император, утешая себя примером Адальберта Тосканского и полагая, что в данный момент легче принести в жертву слово свое, чем жизнь свою и войска, сам высказался за принятие условий, выдвинутых Беренгарием. В полдень над шатром императора появился белый флаг. В тот же момент с противоположного берега протрубил рог, возвещающий о намерении короля Беренгария прибыть в стан побежденного врага. Лагерь Людовика ответил ревом трубы, протяжным и печально-согласным.
Спустя три часа была наведена кое-какая переправа, и по деревянному помосту первым пересек реку Беренгарий. Вороной конь его был украшен богатыми восточными коврами, а сам непризнанный король постарался придать себе вид надменный и холодный. Стороны обошлись без церемониальных поклонов и лобзаний, Людовик вложил свои руки в руки Беренгария, после чего повел Беренгария в свой шатер, где они остались с глазу на глаз.
«Трупный синод» — первая книга исторической серии «Kyrie Eleison» о средневековой Италии конца IX — первой половины X веков. Это время окончательного упадка империи Карла Великого и нравственного падения Римско-католической церкви, приведшее к суду над умершим папой и установлению в Риме власти двух женщин — супруги и дочери сенатора Теофилакта, прославившихся своей красотой и развращенностью. В истории Римско-католической церкви этот период носит название «порнократия» или «правление шлюх».
Властительница Рима. Герцогиня Сполетская, маркиза Тосканская, супруга итальянского короля. Убийца пап Иоанна Х и Стефана VII. Любовница пап Сергия III, Анастасия III, Льва VI. Мать принцепса Альбериха. Мать и — о, ужас! — любовница папы Иоанна XI, бабка и — ……! — любовница папы Иоанна XII. Это все о ней. О прекрасной и порочной, преступной и обольстительной Мароции Теофилакт. «Выживая — выживай!» — третья книга серии «Kyrie Eleison» о периоде порнократии в истории Римско-католической церкви.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
«Сионская любовь» — это прежде всего книга о любви двух юных сердец: Амнона, принца и пастуха, и прекрасной Тамар. Действие происходит на историческом фоне древнего Иудейского царства в VII–VIII веках до н. э. — время вторжения ассирийских завоевателей в Иудею и эпоха борьбы с язычеством в еврейской среде. Сложный сюжет, романтика и героика, величие природы, столкновение добрых и злых сил, счастливая развязка — вот некоторые черты этого увлекательного романа.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.