Приговор: Жить - [39]

— И чего Гвоздь решил добиться этими сказками?

— Ты так уверен, что это сказки?

— Процентов на девяносто. Три покушения за последние полтора месяца на авторитета уровня Гвоздя — это, как минимум, передел сфер влияния. При таком раскладе быков должны пачками мочить, как в девяностых. А я что-то про бандитскую войну не слыхал.

— А я вот сомневаюсь. Знаешь, у меня сложилось впечатление, что Меньшов чего-то сильно боится. Нет, не так. Скорее, что его кто-то очень качественно прижал.

— И кто, по твоему мнению, способен прижать этого титана преступного мира? Он еще лет десять назад извёл всех конкурентов под корень. Мелкая шушара не в счёт.

— Так, может, как раз из мелких и подрос кто, — покачал головой Николай. — Я тут парой слов с коллегой из УБОПа перекинулся. Сам понимаешь, по телефону особо не поговоришь, но кое-что он мне сказал. Например, что за последние три месяца СБ Меньшова официально увеличилась почти в два раза. Это уже маленькая армия.

— Раздувается от собственной крутости Гвоздь, — пожал плечами Макс. — Костылём выглядеть хочет.

— Твой Лёнчик рассказывал, что Меньшов три месяца назад обновлял систему защиты из-за проблем с конкурентами.

— Из той же оперы, — махнул рукой майор.

— Якудза эта появилась примерно в то же время, — добавил Николай, внимательно глядя на друга. — Телохранителя из Вьетнама авторитет себе тоже из-за раздувшегося ЧСВ выписал?

— Из-за чего?

— ЧСВ — Чувство Собственной Важности, так А… — капитан вовремя прикусил язык и закончил фразу совсем не так, как собирался. — Одна моя знакомая так говорила.

— Я помню, кто из наших знакомых так говорил, — проворчал Макс, сделав ударение на слове «наших». — Не надо со мной разговаривать, как с малолетней потерпевшей.

— И в мыслях не было, — отвел глаза капитан.

— Ну, конечно… Слушай, Коля, мне плевать на твоё «верю-не верю» по поводу Агафьи. Я знаю! Понимаешь? Знаю, что она выжила. И я знаю, что найду её. Понятно тебе?

— Чего ж тут непонятного, — развёл руками Николай. Холодный, почти фанатичный тон друга напугал капитана куда сильнее, чем странное поведение авторитета и непонятные звонки с угрозами, вместе взятые. И он заговорил о первом, что пришло в голову, лишь бы сменить неприятную тему. — Меня другое беспокоит.

— И что же?

— Сегодня днём мне позвонили на домашний. И в приказном порядке посоветовали «умерить пыл». Кому-то наша активность кажется опасной.

— Не понял, — Макс усилием воли отогнал мысли о пропавшей невесте. — Тебе угрожали?

— Не то, чтобы угрожали. Скорее, предупреждали. Мол, я слишком много внимания уделяю чужим делам. А у нас с тобой только два дела сейчас, если не считать то, что в суд уйдет на днях, — китаянка и Матросов. Но по девушке я не работал. Если бы это было связано с ней, звонили бы тебе. А ты, как я понимаю по твоей офигевшей физиономии, никаких предупреждений не получал.

— Не получал, — задумчиво подтвердил майор. — Фигня какая-то вырисовывается. Гвоздь требует, чтоб ты не лез в его дела, и, в то же время, дает тебе вот эти документы…

— А ты думаешь, это был привет от Меньшова?

— Больше кандидатов я не вижу. Мы, на данный момент, только в его дела вмешиваемся.

— Якудзу ты в расчёт принимать отказываешься? — хмыкнул Николай. — А мне вот она как раз и кажется самой подходящей кандидатурой.

— Почему?

— Она поймала меня в кабинете, но хозяину об этом не сообщила. Возможно, это она поставила ловушку с наживкой в виде диктофона. Уж больно шустро она там нарисовалась. Как будто знала, что кто-то полез к чернильному прибору. Или сама вела какие-то разговоры, о которых знать не обязательно не только нам, но и Меньшову. Так или иначе — запись оказалась у вьетнамки, а несколько часов спустя мне советуют «умерить пыл». Странное совпадение, если это совпадение.

Макс пробарабанил пальцами по столу:

— А про связи Гвоздя с вьетнамскими коллегами ты у убоповца спросил?

— Спросил. Тот сказал, что там мир, дружба, жвачка уже не первый год. По телефону я не стал вникать в подробности, сам понимаешь.

— А что, если им стало мало жвачки, и они решили конвертировать в неё мир и дружбу?

— И Якудза не телохранитель, а надсмотрщик? — продолжил мысль друга капитан. — А что, очень даже может быть.

— Надо с УБОП предметно пообщаться, — заключил Макс. — Если это так, тогда вопрос, кого боится Меньшов, не стоит. Коллеги заставляют его наезжать на Ланского, расширяя сферу влияния. А тут — облом за обломом. Вот господин Гвоздь и засуетился, как бы заклятые друзья не решили, что ему пора на покой. Вечный…

— И при этом Меньшов продолжает всюду таскать за собой Якудзу? Не стыкуется, — возразил Николай. — Если всё так, как ты говоришь, Фыонг — наиболее вероятный исполнитель, Гвоздь не подпустил бы её так близко.

— А если она — представитель конкурирующей группировки?

— Не подгоняй факты под свою версию, — ухмыльнулся капитан. — Разберемся постепенно, кто там откуда.

— Ну, как скажешь. Тогда я поехал домой. Поздно уже, а мне еще добираться.

— Оставайся, — предложил Николай.

— Нет, — качнул головой Макс. — Я и так у тебя уже чаще, чем дома ночую.

Глава 14

Середина июля. Воскресенье

Воскресным утром Макс проснулся поздно. Сказался недостаток сна в последние дни. Да и Орлова в кои-то веки не позвонила с пожеланиями доброго утра. Так что выспался майор на славу и, вопреки обыкновению, мог похвастать отличным настроением.