Приговор: Жить - [35]

— Замечательно, — радостно потер руки Макс, едва они снова оказались в салоне реношки.

— Чему ты так радуешься? Я-то надеялся, что этот Нусре… Насре… чёрт, не выговорить. В общем, я надеялся, что он сейчас дома, и мы его там и перехватим, а он уже дворы метёт, трудоголик…

— Нет, — с довольной улыбкой возразил майор. — Всё складывается идеально. Поехали

Полчаса спустя Макс остановил машину у неприметной забегаловки с облупленной вывеской «рожковая». Когда-то заведение, скорее всего, называлось «Пирожковая», но две буквы канули в Лету, и остались от пресловутого козлика те самые рожки.

Капитан скептически огляделся. Обшарпанная улочка будто вынырнула из девяностых. Даже не верилось, что в пяти минутах ходьбы отсюда шумел яркий, забитый туристами Невский.

— И что мы тут делаем?

— Это историческое место, — ухмыльнулся Макс. — Если пройти через вон ту арку, а там выйти чёрным ходом, то окажешься прямо напротив офиса Гвоздя. А левее за сквером наш Нуреддин наводит чистоту. Подожди меня, я скоро.

Макс выбрался из машины, перебежал через дорогу и, закинув в рот очередной леденец от кашля, вошел в «Рожковую». Антураж вполне соответствовал ободранной вывеске. Липкие пластиковые столики, колченогие стулья, парочка алкоголиков в углу и сонный бармен за стойкой. Впрочем, сонливость с парня слетела, едва он увидел на пороге майора. Кинув быстрый взгляд в сторону выпивох, он кивнул на коридорчик, ведущий в подсобку.

— Здравствуй, Валя, давно не виделись. Как дела?

— Всё хорошо, Максим Андреевич, — заискивающе улыбнулся парень, нервно потирая ладони. — Что это Вы обо мне вдруг вспомнили?

— А я тебя, Валя, никогда и не забывал, — слегка усмехнулся майор. — А зашёл, потому как дело у меня к тебе. Посидеть хочу культурно с одним знакомым. Поговорить по душам. А у тебя тут заведение уютное. Спокойно?

— Издеваетесь, Максим Андреевич? — криво улыбнулся бармен. — Вашими молитвами у меня тут теперь спокойно, как в гробу.

— Ну, кто же тебе, Валя, виноват? Не надо было с шулерами связываться. Подпольное казино, может быть, и веселее, но этот милый общепит гораздо безопаснее. И мамочка не нервничает. Кстати, привет ей передавай.

— Обязательно.

— Вот и славно. Значит, я вечерком к тебе загляну со своим другом. Только, ты же понимаешь, я человек служилый, мне алкоголь при исполнении, это как тебе к одиннадцати туз.

— Да, уж понимаю. Вам, как обычно, безалкогольное, а гостю?

— А гостю можно пивко покрепче. Ему на службу не надо.

— Понял, Максим Андреевич.

— Тогда до вечера, Валя, — кивнул Макс, выходя из подсобки.

Николай убрал плоскую коробочку размером с пачку сигарет в карман и осторожно опустил чернильный прибор обратно на стол. Всё оказалось гораздо проще, чем он рассчитывал. Капитан глубоко вздохнул, вышел в приемную и замер. За стеклянной матовой створкой, ведущей в коридор, мелькали какие-то тени. «Попался? Или у них своя суматоха?» — эти мысли пронеслись в его голове со скоростью курьерского поезда. Ответ он получил почти сразу.

— Точно в кабинете. Я уверен. Больше негде! — вещал в коридоре чей-то грубый, надтреснутый голос:

Следом послышалось тихое невнятное бормотание. Как Николай не старался, уловить слова не сумел. «Значит, всё-таки есть на внутренней двери сигналка, — с лёгкой обречённостью подумал он, отступая. — Лоханулись ФСБешники. Хоть бы Макс догадался уйти вовремя. Меня возьмут — всю округу прочешут частым гребнем».

Но капитан прекрасно понимал, что майор Ребров никуда не уйдет, даже если ему позвонить и рассказать про это грандиозное фиаско. Скорее, наоборот.

Голоса в коридоре делались всё громче и злее. Николай закрыл тяжелую кабинетную дверь, и они стихли — звукоизоляция здесь была на высоте. Глухо щелкнула отмычка в недрах замка, и он огляделся в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Но прятаться, тем более ему с его почти двухметровым ростом, было негде. Если сюда войдут — скандал поднимется серьёзный. Шутка ли? Два офицера полиции напоили до потери пульса гастарбайтера, а потом один из них, используя подложные документы, влез в чужой офис.

В замке скрежетнул ключ. Так и не найдя подходящего укрытия, капитан шагнул в тень у двери в безумной надежде, что неизвестный может его не заметить, если не войдет внутрь. Мысль отоварить незваного посетителя пудовым кулаком по голове Николай отмел сразу: добавлять к списку своих сегодняшних прегрешений еще и нанесение телесных повреждений ему не хотелось. Да и проку от этого было бы немного. Придут другие, и уж точно не с пустыми руками, если первый не вернётся. Впрочем, кто сказал, что и этот один и без какой-нибудь убойной игрушки в лапках?

Дверь приоткрылась всего ничего, и светлый силуэт, плохо различимый в едва пробивающемся сквозь плотные шторы свете уличных фонарей, сразу скользнул в сторону плавным змеиным движением. Николай понял, что не успел бы ударить, имей он такое желание. Якудза, а это была именно она, двигалась молниеносно. Секунду спустя в комнате вспыхнул, больно резанув по глазам, свет.

Первым, что сумел разглядеть капитан, кое-как проморгавшись, оказалась насмешливая улыбка на тонких идеально накрашенных губках. Потом сквозь разноцветные круги проступило бледное лицо и узкие черные, умело подведенные глаза. Она сидела на краешке большого письменного стола и смотрела прямо на него. «Третий час ночи, — неожиданно для себя самого подумал он. — Спит эта стерва тоже с макияжем, что ли?»