Приговор - [5]

– Ну-ка, посмотрим, в чем тут дело. Сдается мне, что смерть наступила в результате резаной раны горла.

– Бросьте кривляться, док, – перебил его сержант. – Скажите что-нибудь такое, чего я еще не знаю.

Гарри замолчал. Ему никогда не нравилось работать с тупоголовыми копами.

Глава 3

1957 г., Нью-Йорк

Лето в городе казалось жарким, удушливым, а временами и вовсе непереносимым; но только не семилетнему парнишке, который знал, чем заняться. Каждый день он вскакивал с кровати и к девяти утра отправлялся в шестую бесплатную школу. С ним вместе шел его приятель Мики, живущий несколькими этажами выше в том же многоквартирном доме на Третьей авеню. Иногда к ним присоединялась Пэтти, но лишь в тех случаях, когда мать Джонни давала им строгие указания зайти за ней. Джонни с Мики не любили девчонок, но если бы на Джонни надавили, он бы признался, что Пэтти не такая, как другие. Она не носила платьев, не тащилась позади и не ныла все время, чтобы ее подождали. Ходила в джинсах или шортах, и у нее был мячик, который она то и дело подбрасывала и ловила. Мики она нравилась больше, чем Джонни, и он включал ее во все свои команды. И не напрасно: Пэтти в спортивных играх могла дать сто очков вперед большинству мальчишек.

Обычно ребята начинали день под крышей – играли в пинг-понг, настольный хоккей или шашки. И только потом являлись старшие ребята. Они никогда не приходили рано, но когда появлялись, отодвигали мелюзгу в сторону. Всех, кроме Мики. Поли Крейн как-то попытался, но Мики дал ему достойный отпор. Крейн налетел снова, Мики ударил по лицу, сбил с ног, и они дрались, пока их не разнял воспитатель. Тогда Поли было двенадцать лет, а Мики только восемь.

– Я тебе это припомню, Келли! – крикнул Поли.

– Попробуй! – ответил Мики, и при этом в его голосе не было ни капли страха. Оторопевший Джонни стоял рядом и точно знал, что это не бравада.

– Пошли домой, – позвал он, когда наставник увел Поли. – Эти парни шутить не любят.

– И я тоже, – огрызнулся приятель.

Он не ушел, и Поли больше никогда к нему не приставал. Каким-то чутьем он понял, что к этому мальчишке лучше не вязаться, сколько бы ему ни было лет.

Вторую половину дня они играли на улице в детский бейсбол, а иногда в вышибалы на третьем этаже. У младших был свой корт. Мики всегда выбирали капитаном, и он первым брал к себе в команду Джонни, хотя тот был не самым ловким спортсменом. Пэтти играла лучше, но ее принимали во вторую или даже третью очередь, поскольку она была девчонкой. Мики с этим считался. Сначала надо было уважить Джонни. Джонни чувствовал, что друг ему помогает. И поэтому не слишком злился на Пэтти, которая постоянно за ними увязывалась.

Иногда он пропускал их игры, чтобы понаблюдать, как сражаются на своем поле старшие. Ему нравилось смотреть, как Джонни, поймав мяч в ловушку, кидает его в бейсмена. У больших нельзя было бросать поверх голов филдеров, надо было пробивать их строй. Это удобнее всего было делать с линии третьей базы, которую контролировал и защищал Джонни. Редкий мяч пролетал мимо него. Затем он швырял его на первую базу Спайдеру, который, словно пылесос, всасывал все, что летело мимо, ловил левой рукой и никогда не промахивался.

В те времена эти ребята были кумирами Джонни, он дни напролет подражал им, швырял резиновый мяч в бетонную стену напротив дома. Когда тот отскакивал, ловил его правой рукой, снова бросал в стену и ловил левой. И при этом чувствовал себя одновременно Джонни и Слайдером.

Утром по субботам они собирались перед телевизором в доме Мики. Телевизор был черно-белым, экран не больше четырнадцати дюймов, а изображение было с помехами. В семействе Келли было шестеро детей; они устраивались на кровати, креслах, на полу и часами не отлипали от экрана – смотрели все, что показывали: «Ярость», «Мою подругу Флику», «Микки-Мауса», «Одинокого рейнджера», «Техасских рейнджеров», «Роя Роджерса» и «Короля неба».

Джонни всегда сидел на полу. Миссис Келли молча проходила между ними и раздавала сухой завтрак. Он получал «Рейзин брэн», потому что она знала: это его любимые хлопья.

По воскресеньям после церкви подростки играли в стикбол[3] прямо во дворе и, взяв у чьей-нибудь матери ручку от щетки, посылали резиновый мяч через два, а то и три канализационных люка. Только двоим соседским парням удавалось добить до третьего – жившему напротив Джо Койлу и Джимми Хейзу из дома рядом. Люди высовывались из окон посмотреть, как они играют. Прошло много лет, Койл стал полузащитником в футбольной команде колледжа, Хейз – звездой баскетбола, но Джонни они так и запомнились по тем играм во дворе.

То время было самым волшебным в его жизни. Ни забот, ни тревог. Но скоро все переменилось.

Глава 4

Весть об убийстве Люси Очоа распространилась в Бэсс-Крике со скоростью лесного пожара. Сначала Руди не понял, о ком говорят, ведь Люси так и не сказала, как ее зовут. Но всю следующую неделю покупатели не переставали судачить об убитой девушке, каждый на свой лад описывая ее внешность. Руди начал что-то подозревать, но окончательно уверился, о ком идет речь, лишь тогда, когда «Бэсс-Крик гэзет» раздобыла фотографию потерпевшей и через неделю после обнаружения тела поместила снимок на первой полосе. Руди внимательно прочитал все, что касалось убийства Люси Очоа.