Приговор приведен в исполнение... - [8]

— Послушай, любезный, — раздался бархатный баритон, — позови-ка к телефону господина Цируля.

— Цируль слушает. Только нынче принято другое обращение — «гражданин». И еще желательно говорить незнакомым людям «вы».

Бархатный баритон рассыпался в извинениях:

— Боже мой!.. Простите великодушно. Я и помыслить не мог, чтобы у такого большого человека не было секретаря.

— Секретарь есть, но ему тоже надо говорить «вы» и не называть его «любезным». С кем имею честь?

— Ой, как нехорошо получилось! — продолжал сокрушаться неизвестный. — Я готов провалиться со стыда!... Если бы только могли меня сейчас видеть!.. Я покраснел как вареный рак. Слово честного человека...

— С кем имею честь? — перебил Цируль.

— Ах, да!.. От расстройства я забыл представиться. С вами говорит Василий Николаевич Иванов, наследник Иванова Николая Ивановича.

— Вас ограбили?

— Как вам сказать? — в голосе Иванова проскользнули язвительные интонации. — Трудно объяснить в нескольких словах...

Василий Николаевич умолк, а Цируль спешно перебирал в памяти сведения, собранные о богаче В. Н. Иванове. Так... Винокуренный завод, построенный еще в 1869 году его отцом за Анхором... Огромные виноградные имения «Дегресс», «Капланбек», «Кенес»... Отец его умер в 1906 году... На его могиле за церковью установлен огромный черный мраморный крест... Тьфу, напасть!.. При чем тут крест?

— Вы меня слышите? — вновь подал голос Василий Николаевич.

— Слышу. И давайте поконкретнее. Вы звоните в Управление охраны. Значит, вас ограбили либо вы подверглись насилию...

На противоположном конце провода как-то странно захихикали.

— Нынче меня мудрено ограбить. Имущество мое конфисковано. На заводе и в имениях вооруженная охрана.

— Что же вам в таком случае угодно?

— О!... Это уже деловой разговор. У меня для вас есть сообщение чрезвычайной государственной важности. Но это не телефонный разговор. Надо бы поговорить, поверьте мне, в неофициальной обстановке. Стоит ли дни и ночи напролет казниться в управлении?..

— По делам я принимаю только на службе. Дело у вас срочное?.. Может быть, необходимо оперативное вмешательство?

— Хм... Пока что никого не режут. Могу ли я рассчитывать на аудиенцию?

— В таком случае приходите сегодня в семь часов.

— Очень, очень вам благодарен... товарищ Цируль!

Цируль бросил трубку, чуть ли не бегом помчался в столовую. Долго он там не задержался. Суп из воблы был съеден мгновенно, и теперь Фриц Янович спешил домой вздремнуть часок-полтора. С низкого насупленного неба валил тяжелый мокрый снег, тут же превращавшийся под сапогами в грязную кашицу. Два часа дня, а на улицах безлюдно. Погода мозглая, ветрено. Цируль шагал, сжимая в кармане шинели наган. Одолевали его невеселые мысли. Вот он, начальник охраны города, вынужден чуть ли не крадучись добираться до дома. А как же приходится жителям?.. Главная беда — специалистов в управлении мало. Один Пригодинский Александр Степанович. Это, конечно, ценный работник. С опытом. За сорок ему. Окончил Демидовский лицей в Ярославле. Юрист, следственный работник прекрасный. Одна беда — малярия его замучила. Однако держится человек. Недавно назначен начальником уголовно-розыскной части. Но он фактически один спец. А один, как известно, в поле не воин. И структура нашего ведомства не очень-то продумана. Пригодинский подчиняется и Ташсовету, и Управлению охраны...

Из-за угла вдруг вывернул человек в черном длиннополом пальто. Воротник поднят, широкополая шляпа надвинута на глаза. Неизвестный резко выбросил вперед руку — раздались сухие пистолетные выстрелы, Цируль, взмахнув левой рукой, упал на слякотные булыжники мостовой. Правая же рука судорожно пыталась вырвать из кармана застрявший наган. Этой хитрости Фрица Яновича обучил Пригодинский. Нападающий, решив, что жертва бездыханна, смело приближается — и получает «пулю-сюрприз». Однако преступник словно прилип к углу дома. Вновь вскинул пистолет, и тут наконец Цируль вырвал из кармана наган, открыл огонь. Неизвестный от неожиданности выронил браунинг, взвизгнул как-то по-заячьи, ринулся за угол. И тут же послышался цокот копыт.

Цируль вскочил, забежал за угол — парная пролетка, как на крыльях, уносила негодяя. Фриц Янович нажал на спуск, но курок только металлически щелкнул. Тут же пролетка исчезла за следующим углом. Гнаться за ней было бессмысленно.

«Как же это я так быстро расстрелял весь барабан? — несколько сконфуженно подумал Цируль. — Да еще промазал!.. Впрочем, он тоже, кажется, промазал...

Вроде не зацепило... Хм... Повезло. Пола шинели пробита... Фуражечку сшибло... Вот, субчик, козырек попортил!... Но в общем отделался превосходно. Как хорошо, что я шел не по тротуару, а по середине мостовой... За это тоже надо сказать спасибо Пригодинскому!»

Он поднял браунинг, солидный, «№ 2». Почти боевое оружие. Никаких следов крови. Значит, и я в него с переполоху не попал. Завизжал от неожиданности и страха. Ну и террорист!..

Послышался топот, грохнул винтовочный выстрел... Этого еще не хватало! Опять нападение?.. Цируль сграбастал из левого кармана шинели патроны, понимая, однако, что не успеет перезарядить наган... О!.. Да это патруль. Довольно оперативно.