Приговор, который нельзя обжаловать - [5]
Я и тогда, когда бежала по коридору на вдруг смолкнувший крик, тогда, когда ничего еще до конца не было известно, понимала, что никакой это не несчастный случай, а самое настоящее убийство, и я его соучастник. И все же маму простить не могла.
Простила я ее сегодня, на кладбище.
Автобус въехал в город по снежной дороге. Папа, Вероника и легализованная бабушка скорбной кучей сидели на переднем сиденье, Артемий о чем-то разговаривал с незнакомой женщиной, а ко мне никто не подходил. И Сони у меня больше нет. Сначала ушли стихи, теперь Соня.
Заснеженная дорога…
Папу я тогда не нашла. Добежала до пролома – вместо дверного проема оказался пролом, – но в бывшем мамином кабинете его уже не было. Меня опять оттеснили и опять куда-то повлекли. Воздух, холодный и свежий, ударил в легкие, свет ослепил… Вот оно что, меня выпроводили вон, на улицу. Хотела расчистить снег и сесть на ступеньку, но руке отчего-то было неудобно. Поднесла ее к лицу – пальцы оказались сжаты в кулак. Разжала – деньги, сложенная в несколько раз сторублевка. Опустилась на так и не расчищенную ступеньку, расправила бумажку, положила себе на колено и смотрела, смотрела, пытаясь понять, как она может быть связана с тем, что там, в подвале, произошло со мной. Крик, и шахматы, и страшный едкий запах. Ну да, мама. Люди, которые мне все время мешали, видимо, дали денег на такси. Куда же делся папа?
Я встала, пошла, зажав в руке сторублевку. Подъехала машина, радушно приняла меня в свое нутро. Вспыхнула елка в витрине, слепой Дед Мороз растянул меха немой гармошки – таксист взял с места, новогодняя витрина осталась позади.
Дочь и жена водителя оказались моими поклонницами. Никто еще не знал о постигшей меня немоте, никто еще не знал о том, что произошло сегодня в подвале. Таксист всю дорогу рассказывал о своей семье, а в конце потребовал автограф.
Папа был дома. Папа закрылся в моей комнате и не хотел выходить. Я слышала его рыдания. Я ничего не могла сделать, чтобы оказаться с ним рядом. Стучала в дверь, уговаривала – в ответ раздавались всхлипы. Тогда я позвонила Веронике. Она вот уже три года жила отдельно: вышла замуж – неудачно, развелась, теперь подыскивала себе новую партию.
Вероники ни на работе, ни дома не оказалось, и мобильный ее отчего-то был недоступен. Но через час она приехала сама – из милиции, ей все уже было известно. К тому моменту, как ее вызвали, картина убийства стала совершенно ясна: утром мама пришла на работу, включила обогреватель – привела в действие механизм, привела в исполнение приговор… Кто ее приговорил? Кто и за что? Подозреваемых не было.
Как только явилась Вероника, папа вышел из комнаты. Они обнялись и зарыдали вместе, меня в свой круг не приняв. А вечером приехала бабушка.
Они и сейчас рыдают, обнявшись втроем, на переднем сиденье. Автобус подъезжает к нашему дому. Я поднимаюсь и, не оглядываясь на свою семью, выхожу через задние двери.
На поминках собрались только самые близкие – родственники и несколько знакомых. Стол накрыли в большой комнате – кто и когда его успел накрыть? Пили водку, много ели и плакали. Это походило на праздник, только там пьют, едят и смеются. В конце концов я ушла в свою комнату. А минут через пять ко мне постучали.
– Сонечка!
Бабушка. Наконец-то! Я думала, она совсем ко мне не придет.
Я открыла дверь. В руках у нее был какой-то сверток. Меховая собака? Бабушка положила сверток на кровать, посмотрела на меня тем самым взглядом десятилетней давности, когда так неудачно выступила со своим подарком.
– Что это?
– Завтра ведь Новый год и твой день рождения. Поздравляю тебя, Сонечка! – Она подошла ко мне, обняла, с каким-то изголодавшимся наслаждением поцеловала в макушку.
Новый год? День рождения? В самом деле, завтра тридцать первое. Но как неуместны сейчас ее поздравления, как вообще можно сейчас помнить о каких-то праздниках?
– Спасибо. – Я тоже ее поцеловала, приподнявшись на цыпочках – бабушка очень высокая.
– Разверни.
Я села на кровать, развязала тесемки. Платье. Очень нарядное кремовое платье – обыкновенный подарок, без всякого подтекста, просто подарок. Но почему она решила его вручить мне сегодня, в такой неподходящий для подарков и поздравлений день?
– Примерь. – Бабушка улыбнулась, расправила платье. – Я немного сомневалась с размером, подойдет или нет.
Боже мой, как это все неуместно! Да разве можно сейчас?…
– Ну, пожалуйста.
Оглянувшись на дверь, я стала стягивать свитер, черный траурный свитер. Не снимая брюк, надела платье.
Она долго, придирчиво одергивала на мне платье, а я все боялась, что кто-нибудь зайдет в комнату, хоть точно знала, что дверь закрыта на замок.
И тут я подумала, что она-то маму не простила.
– Хорошо, очень хорошо! Жаль, что у тебя здесь нет зеркала, сама бы увидела.
Не простила. Даже на кладбище, даже после похорон.
Не простила. За меня, за себя, за свое изгнание.
Я бросилась на кровать в новом, подарочном платье, спрятала голову от кошмара в подушку.
– Сонечка! – Бабушка присела рядом, погладила меня по спине. – Поедем ко мне.
– К тебе? – Я приподнялась на локте, удивленно на нее посмотрела: как она может такое предлагать, сегодня, в день похорон мамы? – Но как же?…
Иван Молчанов — писатель-пророк. События, которые он изображает в романах и рассказах, обязательно происходят на самом деле, а его герои — настоящие люди. И если он описывает смерть своего персонажа — вскоре умирает реальный человек. Но Иван не может изменить ни одного своего сюжета, даже когда события ему не нравятся, даже когда он боится того, что произойдет на страницах его книги, а значит, и в реальной жизни. И вот однажды Иван сам становится героем собственного романа, и то, какая судьба его ожидает, он сможет узнать лишь по завершении последней книги…
Наталья уже давно догадалась — муж Михаил изменяет ей с ее сестрой Мариной. Но о том, что ребенок, которого сестра должна вот-вот родить, тоже от него, Наталья узнала только на следующий день после похорон… Михаил решил отметить годовщину их свадьбы, но вдруг выбежал из-за праздничного стола в соседнюю комнату и… выбросился из окна! Наталья еще не знала, что незадолго до гибели муж получил по электронной почте фильм, в деталях воспроизводящий сцену самоубийства… Неужели оно было кем-то спланировано?
Кира Самохина, ведущий репортер криминального отдела газеты «Происшествие», понимала, что прошлое рано или поздно нанесет визит в ее насыщенную событиями жизнь. Что-то подсказывало ей: бывший жених Алексей, пропавший пять лет назад, совсем рядом. Об этом говорила и серия жестоких убийств, явно связанных с ним. Своими подозрениями она не делилась ни с кем, даже с близким человеком – другом детства Русланом. Ей предстояло сразиться с тенью вчерашнего дня один на один…
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Собираясь в очередной раз на отдых в Анталию, — жена депутата Верховной Рады Оксана Вербицкая не могла предположить, что её ожидает по возвращении домой. Ей звонит шантажист и предлагает выкупить видеозапись прошлого отпуска. И Оксана пока не догадывается, что это не просто разовая расплата за сладостно проведённые дни с молодым турком, а мучительная отработка кармического долга за те несчастья, что она принесла людям в прошлом.
В номере:Вадим Громов. Уснувшие небесаОлег Кожин. Самый лучший в мире диванПетр Любестовский. Жажда смертиИван Зерцалов. Дело о пришибленном докторе.
Для детективного агентства «Глория» наступили черные времена. Важный московский чиновник, которого охраняли сотрудники Дениса Грязнова, был застрелен наемным убийцей. Все СМИ, которые сообщали об этом громком деле, нелестно отзывались о «Глории». Число клиентов резко сократилось… Для того чтобы найти выход из этой сложной ситуации, Денису Грязнову приходится много потрудиться. Распутать хитросплетение заговоров вокруг акул бизнеса, общаться со столичными бомжами, преследовать киллера по улицам ночной Москвы и даже оказаться в подземелье средневекового замка…
В прошлый раз только чудо спасло красотку Лану Красич от страшного жертвоприношения на алтаре в центре древнего лабиринта. И вот снова на Олешином острове происходит что-то неладное. Неужели опять всему виной языческий культ?.. Лана не желает верить во всю эту мистическую чушь, но друзей и ее саму продолжают преследовать жуткие злоключения. Возлюбленному Ланы Кириллу Витке внезапно становится плохо, и его срочно увозят на «Скорой» в неизвестном направлении, и потом никто не может найти больницу, куда его поместили.