Приготовительная школа эстетики - [170]
§ 18.
1. До конца абзаца — 2-е изд.
2. «Антонио Кадути» (так!) — трагедия (Лейпциг, 1803) совершенно забытого поэта Селлова (К. Т. Гутъяра, 1773—1809; см.: Rassmann F. Kurzgefasstes Lexicon deutscher pseudonymer Schriftsteller. Leipzig, 1830, Nachdruck 1971, S. 163).
§ 19.
1. До слов «замыкает уста» — вставка 2-го изд.
2. Безделие (итал.). Dolce far niente — сладостное безделие.
3. См. «Идиллию праздности» в романе «Люцинда» Ф. Шлегеля. — Немецкая романтическая повесть. Под ред. Н. Я. Берковского, т. I. М., Л., 1935, с. 29.
§ 20.
1. Отсюда и до конца следующего абзаца (за исключением фразы, начинающейся со слов «Пусть Солнце и Луна Гомера...») — дополнение 2-го изд.
Программа пятая.
§ 21.
1. I 131. 7: «Вместе с нашей бесплодностью, что касается произведений в стиле древних, увеличивается вкус к этим произведениям».
2. В 1-м изд. — «пластики и живописи».
3. Эта фраза — добавление 2-го изд.
4. Как это особенно ярко сказалось в «Монахе на берегу моря» (1811) Каспара Давида Фридриха.
5. Жан-Поль имеет в виду веймарского романиста Кристиана Вульпиуса, автора знаменитого разбойничьего романа «Ринальдо Ринальдини» (1798). (Беренд на основании черновиков Жан-Поля.)
6. Клопшток был поборником древнегерманской мифологии и патриотических тем поэзии (драма «Битва Арминия», 1769).
7. Жан-Поль цитирует статью Шиллера «О наивной и сентиментальной поэзии» по изд.: Schiller F. Kleine prosaische Schriften. Bd II. Leipzig, 1800. Ср. П IV 263. 34—35: «Эстетические трактаты Шиллера, которыми я прежде восхищался, я нахожу теперь прекрасными и пустыми» (29. XII 1803).
8. Идея Гердера, не раз им высказанная и развитая.
§ 22.
1. Весь параграф — добавление 2-го изд.
2. Custos finium deus (латин.).
3. Bouterwek F. Geschichte der Poesie... Bd II, 1802, S. 544—545.
4. В своей рецензии «Школы» (см. прим. 1 к § 2 Предисловия).
5. Клода Лоррена.
6. Ср. «Илиаду», песнь XIII, начало.
7. «Вильгельм Телль», д. III, сц. 3.
8. «Илиада», песнь XVII, 645 и след.
9. Платон. Государство VII 514 след.
10. Как большинство немцев в то время, Жан-Поль считал произведение Макферсона переводом подлинных песен древнего кельтского барда. Из множества немецких переводов Оссиана (начиная с первого полного, изданного австрийским поэтом М. Денисом. 1768—1769) Жан-Поль выбирает малоизвестные переводы К. В. Альвардта (1811) и Ф. В. Юнга (1808).
11. Восток здесь — Ближний и Передний Восток
12. В статье «Изречение и образ. Рапсодически изложенные мысли» (1792).
13. В начале 1-го т. своей «Истории поэзии».
14. См. Исайя 6, 2; Иезекииль 1. II
15. Статья Шиллера «О наивной и сентиментальной поэзии» впервые была напечатана в журнале «Оры»
§ 24.
1. Этот абзац — вставка 2-го изд.
2. Ср. «Сновидение Адальберта» из «Философских диалогов» Зольгера, приведенное в комментарии к эстетическим работам Вакенродера (Вакенродер В.-Г. Фантазии об искусстве. М., 1977 с. 260—263), и данные там же некоторые параллели.
3. Положение Морица (ср. прим. 4 к § 10) в рамках берлинской культуры было весьма двойственным; в противоречие началам той новой классической эстетики, которую Мориц основал вместе с Гёте («О пластическом подражании прекрасному», 1788), он тяготел к предельному, разъедающему душу, абсолютно непластичному психологизму, в чем уже сказывались подспудные импульсы нарождавшегося романтизма (ср. в берлинской культуре того времени роль музыканта И. Ф. Рейхардта), хотя Мориц умер для этого слишком рано (в 1793 г.). Вследствие такой направленности своих исканий Мориц приходил в противоречие с позднепросветительским узким рационализмом, могущественным в Берлине того времени. «Духовидение» Морица (по выражению Жан-Поля), то есть попытки раскрыть творческий элемент фантазии, обратно упорному дидактизму и прагматизму мышления просветителей Вместе с тем словами о «бреде наяву» (точнее — о Korperseherei, — так сказать, о «телесовидении») Жан-Поль намекает на весьма конкретное обстоятельство — на фикс-идею Ф. Николаи и его единомышленников обнаруживать повсюду следы заговорщической деятельности иезуитов; Николаи видит, по Жан-Полю, призраки не во сне, но наяву.
§ 25.
1. В конце «Эдипа в Колоне».
2. Стихотворные «Легенды», по большей части на основе средневековых преданий, житий и т. д. (1797).
3. Стихотворение в составе романа «Странствия Франца Штернбальда».
4. Вместо этого абзаца в 1-м изд. шел такой текст: «Прекрасна любовь пажа и принцессы в „Золотом петушке“ Клингера, поэта, в душе которого долго боролись два мира — боролись, пока мир бюргерский не одержал победы ([сноска]. Что доказывается самым последним его произведением и теми эстетическими и философскими суждениями, которые оно отчасти высказывает, отчасти вызывает в читателе). — Прекрасен сонет „Сфинксы“ в журнале „Атеней“.—Прекрасно, что „Аларкос“ (ему в вину можно поставить грехи трагические и все иные, но не романтические) романтически пользуется народным суеверием, — умирая, жертва призывает своего губителя на суд господень, — и все здание это уже красиво теряется в романтической дымке вечерних сумерек. Возвышенна и правдива — и лишь чрезмерно лаконична — такая деталь: в холодную минуту смерти, когда показывается уже на горизонте иной, суровейший мир, душа забывает свою земную любовь к убийце и требует, словно судья душ, лишь справедливости».
«Ангел последней минуты, которого мы так ошибочно называем смертью, есть самый нужный и самый лучший из ангелов. При виде полей брани, обагренных кровью и слезами… ангел последней минуты чувствует себя глубоко тронутым, и его глаза орошаются слезами: «Ах, — говорит он, — я хотел бы умереть хоть раз смертью человеческою…».
В романе немецкого писателя Жан-Поля Рихтера (1763–1825), написанного с причудливым юмором и неистощимым воображением, проникнутым сочувствием к обездоленным, создана выразительная картина жизни феодальной Германии конца XVIII века.
После триумфальной премьеры трагедии «Ромео и Джульетты» неизвестная знатная дама пригласила Шекспира на свидание в парке Виндзорского замка… Перевод Селиванова из журнала «Телескоп», 1835, № 13. На обложке — иллюстрация к книге «Love-Knots and Bridal-Bands: poems and rhymes of wooing and wedding, and valentine verses» (1883).
Жан-Поль Рихтер (1763–1825), современник И. В. Гёте и признанный классик немецкой литературы, заново открытый в XX веке, рассматривал «Грубиянские годы» «как свое лучшее сочинение, в котором, собственно, и живет: там, мол, для него всё сокровенно и комфортно, как дружественная комната, уютная софа и хорошо знакомое радостное сообщество». Жан-Поль говорил, что персонажи романа, братья-близнецы Вальт и Вульт, – «не что иное, как две противостоящие друг другу, но все же родственные персоны, из соединения коих и состоит он». Жан-Поль влиял и продолжает влиять на творчество современных немецкоязычных писателей (например, Арно Шмидта, который многому научился у него, Райнхарда Йиргля, швейцарца Петера Бикселя). По мнению Женевьевы Эспань, специалиста по творчеству Жан-Поля, этого писателя нельзя отнести ни к одному из господствующих направлений того времени: ни к позднему Просвещению, ни к Веймарской классике, ни к романтизму.
Жан-Поль Рихтер (1763–1825), современник И. В. Гёте и признанный классик немецкой литературы, заново открытый в XX веке, рассматривал «Грубиянские годы» «как свое лучшее сочинение, в котором, собственно, и живет: там, мол, для него всё сокровенно и комфортно, как дружественная комната, уютная софа и хорошо знакомое радостное сообщество». Жан-Поль говорил, что персонажи романа, братья-близнецы Вальт и Вульт, – «не что иное, как две противостоящие друг другу, но все же родственные персоны, из соединения коих и состоит он». Жан-Поль влиял и продолжает влиять на творчество современных немецкоязычных писателей (например, Арно Шмидта, который многому научился у него, Райнхарда Йиргля, швейцарца Петера Бикселя). По мнению Женевьевы Эспань, специалиста по творчеству Жан-Поля, этого писателя нельзя отнести ни к одному из господствующих направлений того времени: ни к позднему Просвещению, ни к Веймарской классике, ни к романтизму.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящем издании впервые на русском языке представлено обширное и многообразное наследие У. Морриса, известного английского поэта и дизайнера, автора социально-утопического романа «Вести ниоткуда», активного общественного деятеля, с 1883 года социалиста. Книга представляет интерес как для специалистов по эстетике, так и для читателей, интересующихся проблемами эстетического воспитания, декоративно-прикладным искусством и историей эстетики.
В сборнике представлены работы крупнейшего из философов XX века — Ганса Георга Гадамера (род. в 1900 г.). Гадамер — глава одного из ведущих направлений современного философствования — герменевтики. Его труды неоднократно переиздавались и переведены на многие европейские языки. Гадамер является также всемирно признанным авторитетом в области классической филологии и эстетики. Сборник отражает как общефилософскую, так и конкретно-научную стороны творчества Гадамера, включая его статьи о живописи, театре и литературе.
Настоящее издание впервые непосредственно знакомит с эстетической концепцией философа. Включенные в него работы, такие, как «Дегуманизация искусства», «Мысли о романе», «Этюды о любви», «Идеи и верования» и другие откроют читателю яркого, оригинального мыслителя, чьи глубокие раздумья о судьбах искусства, о признанных классиках и авангардистских течениях, об «элитарной» и «массовой» культуре, философские размышления о любви и свободе воли предстанут в живой связи с нашей собственной духовной проблематикой.Хосе Ортега-и-Гассет.