Пригорьевская операция - [41]

Во второй эшелон включили батальон Щербакова, диверсионные группы всех трех батальонов, хозяйственную часть и роту из батальона Шевцова (2-я Клетнянская бригада). Задача второго эшелона: ликвидировать оставшиеся очаги сопротивления противника, взорвать станционные сооружения, уничтожить подвижный состав и склады, эвакуировать раненых и трофеи.

Чтобы помешать гитлеровцам подбросить подкрепление по железной дороге, Шевцову и его людям было приказано в двенадцать часов ночи взорвать небольшие железнодорожные мосты через речки Боровка и Поповка — северо-западнее и юго-восточнее станции.

— Успех боя, — заключил Коротченков, — будет зависеть не только от внезапности, но и от быстроты наших действий. Ни малейшего промедления! Отступление исключено. Только вперед!

Часа за два до полуночи бригада вышла к станции. Батальоны Коновальчука и Озернова развернулись и стали бесшумно приближаться к черневшим впереди домам. Бойцы второго эшелона залегли в поле. Со станции отчетливо доносилось пыхтение паровоза и лязг металла, неясно слышалась немецкая речь. Грохот приближавшегося поезда быстро нарастал. Начальник разведки Данильченко в шутку обратился к Коротченкову:

— Товарищ подполковник, разрешите принять эшелон.

— Я и сам об этом подумал, — совершенно серьезно ответил Коротченков. — Догони-ка быстренько Коновальчука, пусть выбросит вперед группу смельчаков и расстреляет паровоз. Нельзя выпускать его со станции.

— Есть! — ответил Данильченко и тут же скрылся в темноте.

Тишину ночи взорвал начавшийся бой. Застрочили пулеметы и автоматы. Загрохотали разрывы гранат.

Батальон Озернова с ходу разгромил оккупантов на западной окраине поселка и вышел к школе. Здесь немцы успели организоваться и оказали сильное сопротивление. Участь гарнизона на станции Понетовка кое-чему научила противника. Школа была основательно укреплена. Многие окна были заложены изнутри мешками с песком. Вокруг здания темнели окопы с ходами сообщения внутрь школы. Гитлеровцы вели из-за укрытия непрерывный огонь и вынудили партизан прижаться к земле.

Озернов мигом оценил создавшуюся обстановку. «Взять школу будет очень трудно, — подумал он. — Но оставлять такой орешек Щербакову тоже нельзя. Он еле успеет разделаться с эшелонами… Попробуем все-таки выполнить приказ — не задерживаться и разгромить школу…» Оставив для штурма школы одну роту и гранатометчиков, комбат приказал остальным бойцам под командованием Петра Родивилина двигаться на деревню Пригори…

Под прикрытием огня наши гранатометчики с трех сторон подползли к школе и по сигналу комбата забросали окопы гранатами. Еще не утих грохот последних разрывов, как раздалась команда Озернова:

— За Родину! Вперед!

Партизаны вихрем рванулись к школе.

Все смешалось… Наши не дали опомниться фашистам. Стреляя на ходу, партизаны ворвались в здание сразу через три входа. Вскочив в темный коридор, Озернов споткнулся и упал. Из дальнего угла застрочил автомат. В тот же миг над головой комбата заплясало пламя длинной пулеметной очереди. Это подоспел на выручку пулеметчик Николай Солдатов. Припав со своим «дегтярем» у порога, он поливал огнем темный коридор.

Через несколько минут школа была в наших руках. Но бой еще продолжался. С неослабевающей силой кипел он в районе станции и в деревне Пригоры. Озернов торопил ребят, спешил присоединиться к батальону.

В северо-западной части поселка 1-й батальон молниеносно разбил гитлеровцев и вышел без задержки к станционным путям. У разгрузочной площадки на пути стоял длинный состав с громоздкими машинами на гусеничном ходу.

— Танки! — крикнул кто-то из партизан.

— Бронетягачи, — уточнил Клюев, служивший в танковых войсках.

На противоположной стороне стоял недавно подошедший воинский эшелон. Впереди, набирая пары, пыхтел паровоз. На платформах возвышались громады самолетов. На других путях виднелись цистерны с горючим, товарные вагоны.

Окрыленные первым успехом, Клюев и Коновальчук рассчитывали быстро овладеть вокзалом и станционной территорией, однако это оказалось невозможным.

К солдатам местного гарнизона присоединились охрана эшелонов и экипажи бронетягачей. Укрывшись за вагонами и стенами пакгауза, гитлеровцы яростно били из пулеметов и автоматов. Прижатые шквалом огня, партизаны несли потери, но не могли продвинуться ни на шаг.

Неожиданно землю потряс оглушительный взрыв в районе Сещинской. Буквально через минуту громыхнул второй, еще большей силы, на подходе к станции со стороны Рославля. «Молодцы клетнянцы, — мысленно отметил Клюев, — мосты взорвали вовремя, теперь ни одна эшелон со станции не уйдет…» Огонь противника ослабел, там явно растерялись. Коновальчук решил, что наступил подходящий момент для атаки. И хотя атака не удалась, позиции батальона значительно улучшились. Вокзал и эшелоны с самолетами и бронетягачами были теперь совсем рядом. Оставалось сделать последний решительный бросок. Ждали только команды комбата. Но не слышно было голоса Андрея Коновальчука. Не добежав несколько метров до укрытия, он упал, скошенный пулей. Автоматчик Хасан Джапаридзе с друзьями подняли и перенесли командира в защищенное место. Подбежал врач, но было поздно.