Приезжайте к нам на Колыму! - [45]

После этого случая Саня распорядился нести в лагере круглосуточное дежурство.

27 июня

Санина нога все хуже и хуже. Повезли мы его в больницу, а там хирург вчера пил, поэтому сегодня принимает только после обеда.

Оставив Саню дежурным в лагере, отправились покупать продукты на весь сезон. Продуктов надо много: мешок муки, ящик сахару, полмешка крупы, ящик масла, мешок соли (в надежде на то, что удастся заготовить впрок рыбы и мяса) и кучу всяческой мелочевки. В Сусуманском автохозяйстве арендовали на четыре часа тот самый микроавтобус, что за десять копеек возил пассажиров из города в порт и обратно. Колесим по магазинам, делая оптовые закупки. Шофер микроавтобуса ворчит:

— Я бы за это время уже четвертной заработал.

— Так мы же больше заплатили, — удивляется Юра его ворчанию, — наличными внесли в вашу кассу все как положено.

— Это вы автохозяйству заплатили, а не мне, — горько усмехается шофер, намекая на то, что ему следует дать в лапу.

Но мы притворяемся, что не понимаем его намеков.

Купили все, кроме соли. В продаже только мелкая, тонкая соль, а ею невозможно солить впрок ни рыбу, ни мясо. Нам нужна крупная, темная соль, а такой нигде нет. Обегали все магазины и уже хотели было, махнув рукой, купить тонкую, как какая-то женщина сказала нам, что в соседней столовой на столах стоит та соль, что нам нужна, темная и крупная (очень неудобная, кстати, в столовой). Бросились в эту столовую и быстро произвели размен, причем директриса долго благодарила нас.

А врач сказал, что дела с ногой у Сани плохи: возможен перелом пяточной кости со смещением, а что большая трещина — так это почти наверняка. Он дал направление в рентгеновский кабинет. Там пока, правда, нет пленки, и поэтому установка не работает, однако к понедельнику пленку обещали достать.

Поздно вечером слушали прекрасный концерт американской джазовой музыки. Передавали композиции Дейва Брубека, Дюка Эллингтона и даже Телониуса Монка. Это был концерт по заявкам радиослушателей из Хабаровска.

28 июня

Сегодня ночью Саня сумел уснуть, а днем даже пытался ходить с костылем.

— Чего нам понедельника ждать?! — хорохорится он. — Авось не пропаду.

И посылает меня к вертолетчикам договариваться о нашей заброске. На поле стоят два красивых зеленых вертолета, но ни один из них везти нас не собирается: один занаряжен патрулировать тайгу на случай пожара, другой — развозить водку и колбасу по дальним приискам.

На территории Берелехского аэропорта тоже имеется кафе «Лето». (Это название для точек культурного отдыха тут очень популярно, видимо, все лучшее здесь связывают именно с этим временем года.) Впрочем, «кафе» — это, пожалуй, громко сказано, я бы назвал это заведение павильоном — все тот же невзрачный сарайчик, все с теми же мокрыми мраморными столиками, но подают тут пиво, вермут, шампанское и прихотливую закуску: мясо, рыбу, свежие огурцы и помидоры. Сусуманское пиво славится по всей трассе: говорят, в прежние времена сидел здесь какой-то знаменитый на всю Россию пивовар. Срок (как и у большинства) был у него достаточный, а потому он сумел тут хорошо наладить производство. Сижу, пью это прекрасное пиво и наблюдаю всяческие жанровые сценки из повседневной жизни.

Вот в очередь, состоящую из прилично одетых пассажиров, ожидающих самолета на Магадан, затесались два «бича», небритых, суетливых, пьяноватых. Третий «бич», видимо их приятель, стоит в некотором отдалении и как-то настороженно и нервно оглядывает очередь, прилавок и хмурую здоровенную продавщицу в белом халате. «Бичи», стоящие в очереди, ведут себя прилично: не лезут вперед, не лаются, никого не толкают локтями и не наступают людям на ноги. Наконец подошла их очередь, и заказали они всего — и пива, и шампанского, и вермута, и еды всякой — рублей на пятьдесят.

— У вас деньги-то есть? — строго спрашивает их хозяйка заведения.

— Есть, есть, — суетливо кивает тот, третий «бич», стоящий в стороне, и издалека показывает в кулаке большую пачку смятых денег.

— А есть, так рассчитывайтесь! — строго говорит хозяйка. — Нечего очередь задерживать! Иди сюда! Ты чего встал-то там или мне самой к тебе на поклон идти?!

— Сейчас, сейчас, — скороговоркой приговаривает «бич» с деньгами и идет к прилавку, но идет как-то уж очень медленно.

Тем временем его друзья, наоборот, буквально летают по заведению, перетаскивая на дальний столик снедь и напитки, отхлебывая по дороге пиво и вино, засовывая двумя руками в рот сразу и мясо и помидоры.

— Сколько я вам обязан, а? Сколько?

— Ты мне валять дурака здесь брось! — грозно хмурится хозяйка. — Сорок два рубля пятьдесят шесть копеек. Или тебе счет выписать, как в ресторане?!

— Что-то мало больно, — удивляется «бич», — ты лучше считай, а то проторгуешься. — И с этими словами вываливает на прилавок огромную кучу денег: сотни, полусотни, четвертные, десятки, но только все старые, дореформенные.

— Это что еще за шутки? — взревела ошарашенная продавщица. — А ну давай настоящие деньги! — И, протянув руку через прилавок, схватила «бича» за воротник.

— А это тебе какие, испанские?! — заорал «бич». — Мало, на еще, я нежадный.