Придурки - [11]

Стал тогда ему человек что-то про жизнь свою рассказывать. Какая там у него жизнь? А он рассказывал-рассказывал, запутался даже и сначала начал.

Тут как раз доктор всё про бензонасос придумал и стал прислушиваться к человеку. Слышит, а тот ему про какую-то женщину рассказывает. Ага, обрадовался доктор, так это вам не ко мне, а совсем в другой конец города. Позовите следующего.

Человек хотел что-то ещё сказать, уронил шапку, поднял и пошёл к себе домой.

А дома взял да и умер.

И никто так и не узнал бы, что он умер, да хорошо, цыганка беременная пришла к нему мыла для детишек голодных попросить. Уж она в двери колотила-колотила, а потом пошла в милицию. Там, говорит, человек умер.

Милиция хохочет – совсем, мол, ты, товарищ цыганка, с ума сбрендила. Может быть, он вовсе за хлебом в магазин пошёл. А та – нет, и всё. Я, говорит, всё на свете знаю, я цыганка-сербиянка, у меня даже паспорта нету.

Проверила милиция цыганку, и действительно – нет у неё никакого паспорта. Что поделаешь, пришлось милиции идти с ней вместе двери ломать.

Поломали двери, заходят, сапогами топочут. Видят – а человек тот и правда умер. Свет везде горит, на кухне радио разговаривает, а он калачиком свернулся и как бы спит. А сам умер.

Посмотрела милиция кругом – окна-двери целые, ничего не перевёрнуто. А украли там чего или нет – так кто ж знает, что у этого человека было?

Один милиционер, молодой ещё, глупый, цыганку спрашивает – эй, скажи-ка, отчего он умер? И улыбается заранее.

Только та ничего ему на это не ответила и ушла куда-то по своим цыганским делам. Цыгане, они всё на свете знают, только никому ничего не рассказывают. Разве что за деньги. Да и то наврут специально.

Ну, милиция не стала сильно переживать. Вызвали почему-то скорую помощь и увезли того человека в морг.

Там два врача в зелёных халатах его резали-резали, да так ничего и не нашли. Ему с такими симптомами даже бюллетень на три дня бы не дали. А он умер.

Почесали врачи в затылках резиновыми перчатками и написали справку: такой-то умер вроде как от гипертонии.

В загсе эту справку почитали, тоже в затылках почесали и выписали свидетельство. И там, где причина смерти, – написали специально неразборчивым почерком: «вроде как гипертония».

Смешно даже читать такое, ей-богу.

Хорошо, что свидетельство это так никто из загса не забрал. Оно там до сих пор лежит в архиве. И все в нём есть – и номер, и печать, и фамилия даже какая-то.

Откуда они её взяли – эту фамилию? У него и фамилии-то никакой не было.

Так, просто один человек.

Кепка

Один человек купил себе в магазине кепку. Надел её тут же себе на голову и пошёл домой. Только замечает он, что все люди на него оборачиваются и ласково так улыбаются.

Человек, конечно, тут же заволновался. Люди, они просто так никогда ласково не улыбаются. Только если у тебя спина краской измазанная или ширинка расстёгнутая.

Проверил он потихоньку ширинку – нет, всё нормально на этот раз. Может быть, думает, они на кепку улыбаются? Тоже непонятно. Ладно бы она была какая-нибудь зелёная с красными драконами. Да нет – серенькая, в мелкий рубчик. Ну и ладно, подумал человек, пусть себе улыбаются. Может быть, они над штанами моими смеются. Штаны у него и правда не очень хорошие были.

Идёт он себе домой, как вдруг подходит к нему женщина и говорит. Я, говорит, когда увидела, какой вы замечательный, так желаю, не сходя с места, вам отдаться прямо здесь, на мостовой.

Ну, зачем же на мостовой, удивился человек. Пойдёмте лучше ко мне в гости. Я, например, чаю купил недавно.

Пришли они к нему домой. Человек кепку снял и повесил на вешалку.

А женщина как закричит. Как ваше фамилие, кричит. Вы как меня сюда заманили, у меня даже муж есть. Не иначе, кричит, вы надо мной надругаться задумали.

И, хотя её никто и не удерживал, она всё равно вырвалась и убежала вниз по лестнице.

А человек пожал плечами и стал телевизор смотреть. Только никак у него из головы эта женщина не выходит.

Посмотрел он ещё телевизор и понял, что кепка эта не простая. Её когда наденешь, то все сразу видят, какой ты на самом деле замечательный. А без кепки не видят. Плевать они хотели.

Посмотрел он ещё телевизор.

Ну и что, думает, буду я в этой кепке ходить, а потом она свалится, и все закричат «а как ваше фамилие». Не хочу я никого обманывать, думает.

Встал он тогда, взял кепку с вешалки, выбросил её в мусорное ведро, а ведро во двор в бак вынес, не поленился.

Пришёл домой и опять стал смотреть телевизор. А сам всё про кепку думает.

Можно, например, думает, пришить к кепке лямочки и завязать на подбородке. И никто меня, такого замечательного, ни в чём не заподозрит и не спросит, почему я в кепке купаюсь. Я же никого обманывать не собираюсь. Я же и в самом деле замечательный, только никто этого никогда не замечает, потому что штаны у меня не очень хорошие. Или ещё почему-нибудь. Зря, думает, я эту кепку выкинул.

Вскочил он, побежал во двор, а мусорные баки, оказывается, уже увезли. Три месяца не увозили, а тут за пять минут подъехали и увезли неизвестно куда.

Вернулся человек домой, лёг на свой диван и, конечно же, не умер.

Так и живёт он до сих пор, телевизор смотрит. И никто не знает, какой он на самом деле замечательный.