Придумай себе любовника - [37]

— Может быть, я должна поблагодарить вас за все, что вы сделали, но, надеюсь, вы понимаете, что я не могу это сделать. Труди поблагодарит вас.

— Черт, Фейт! — Лекс запустил пальцы в волосы. — Пожалуйста, послушай меня! Не делай этого!

Она обвела взглядом комнату, заваленную ее вещами.

— Я попрошу Труди собрать мои вещи.

И, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты.

И из его жизни.

В доме было очень тихо. Фейт нужно было побыть одной. Хотя бы несколько минут, чтобы собраться с силами, прежде чем встретиться с Труди и остальными. Фейт всхлипнула. Желание зарыдать было таким сильным, что она бросилась на кухню, открыла кран с холодной водой и сунула лицо под струю. Выпрямившись, она вытерла покрасневшие глаза и тут заметила, что не одна в кухне.

Фейт медленно повернулась.

Миллеры при ее появлении застыли. Мистер Миллер у холодильника, а миссис Миллер у плиты. Ей потребовалось пять секунд, чтобы оценить обстановку. Миссис Миллер была занята опрокидыванием солонки в молоко, а мистер Миллер пересыпал содержимое второй солонки в коробки с надписями «Сахар» и «Мука».

— Чем, черт побери, вы занимаетесь? — ошарашенно воскликнула Фейт.

— Ничем, — всполошенно промямлила миссис Миллер. — Мы.., э.., готовим завтрак.

— Именно так, — поспешил подтвердить мистер Миллер.

Он был прирожденным лжецом.

Фейт попыталась вспомнить, что же еще она видела в их комнате, помимо садомазохистских штучек. Фотографии охотничьего приюта, планы, карты… Она нахмурила брови. И хотя у нее не было никакого желания видеть Лекса, ему следует об этом знать. Что-то здесь не так. Она переводила взгляд с одного лица, испуганного, на другое, самоуверенное, и подозрения ее возрастали.

Не рискуя оставлять их одних, Фейт открыла дверь в холл и позвала Лекса. Секундой позже он влетел в кухню и застыл при виде происходящей там сцены. Он перевел взгляд на Фейт, потом на Миллеров. Фейт видела, как меняется выражение его лица, как искажаются болью черты. Ей тоже стало больно в груди.

— Что здесь происходит? — спросил он, изо всех сил сдерживая ярость, готовую выплеснуться наружу. — Марджи? Джеймс?

— Они высыпали соль, которую привезли с собой, в молоко, сахар и муку. Они пытались испортить продукты, — бесцветным от шока голосом пояснила Фейт, хотя внутри у нее все кипело негодованием. — Они постоянные посетители, так?

Лекс кивнул. Лицо его превратилось в маску.

Ей стало жаль беднягу, но Фейт подавила это чувство.

— Подождите минутку, — перебила Марджи. Это не…

Фейт наградила ее взглядом, заставившим женщину замолчать.

— Полагаю, они давно этим занимаются. Делают тебе гадости. Наверно, все неприятности случались во время их пребывания здесь, так ведь? — Девушка сделала паузу. — Кроме того, я нашла у них в кейсе кучу фотографий гостиницы, планы и заметки по площади и другие документы о «Дубовой роще».

Лекс во все глаза уставился на супругов. Лицо его стало бледной маской, искаженной страданием и гневом.

— Мой компьютер… Отопление… Кондиционер… — Его глаза распахнулись. — Негодяи!

Джеймс и Марджи, как по команде, отвели глаза.

— До этого не дошло бы, если бы ты принял предложение, — наконец произнесла Марджи. Это было невероятно щедрое предложение. Тебе следовало продать гостиницу.

Лекс горько усмехнулся.

— Боже мой. Я никогда не подозревал.., даже подумать не мог, что это были вы. Проклятье, неудивительно, что у меня так плохо шли дела. Вы все время ставили мне палки в колеса. Вы практически уничтожили меня! — воскликнул он.

Лекс закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться. Спустя несколько минут он смог говорить:

— Я попрошу Джорджа собрать счета за ремонт. Вам придется оплатить их до отъезда. А это произойдет сразу, как только вы соберете ваше барахло. В противном случае я позвоню шерифу, и тогда вам будет совсем невесело.

Марджи побледнела. Супруги кивнули и молча вышли из комнаты. Лекс повернулся к Фейт.

— Спасибо! — сдавленным голосом сказал он.

— Не за что, — небрежно проговорила она, поворачиваясь к двери.

— Фейт!

Она замедлила шаг.

— Я не лгал, когда говорил, что люблю тебя.

— Не сомневаюсь, Лекс.

Теперь ей было по-настоящему больно. Она зажмурила глаза, чтобы не разрыдаться. Боль была такой сильной, что она пошатнулась.

— Но ты любишь другую женщину.

Она отвернулась и вышла из кухни. Лекс не пытался остановить ее.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Мне так жаль, — с грустью в голосе произнесла Труди. — Я думала, что помогаю вам обоим.

Я видела, какими глазами вы смотрите друг на друга, и решила, что не будет ничего плохого, если дать природе… — она многозначительно пожала плечами. — Она передумает. Просто дай ей пару дней.

Лекс с Труди ждали на веранде, когда Фейт подгонит джип. Она рассталась с гардеробом Зои и снова была одета в мягкий свитер цвета карамели и подходящие брючки. Губы были легко подкрашены нежно-малиновой помадой. Больше никакой ярко-красной. Волосы она убрала в узел и закрепила заколкой. Эта прическа открывала стройную шею. Глядя на ее беззащитный затылок, Лекс чувствовал такую нежность, что это причиняло боль.

Она была такой милой, женственной.., такой красивой… Лекс отчаянно, до боли, любил ее.