Придумай себе любовника - [14]

Нэш пробормотал что-то себе под нос.

— Что?

Он выдавил из себя жалкую улыбку.

— Давай возьмем твои вещи, дорогая, и я покажу тебе нашу комнату.

Зоя накрыла ладонью его ладонь.

— С тобой все в порядке, Нэш? Тебя что-то беспокоит?

Он покачал головой.

— Нет, совсем нет. Я.., я ненавижу этого ублюдка Ларсона, — с жаром выпалил он, стукнув кулаком по конторке. — Мы должны достать его.

Ее брови взметнулись вверх от удивления.

— Ларсона?

Он заметил ее удивление и тут же поправил себя:

— Бойла! Я ненавижу Бойла!

Что-то промелькнуло у Зои в мозгу, но она не успела понять, что именно.

Нэш уже вышел из-за конторки.

— Пойдем, — сказал он, направляясь к лестнице. У нас много дел. Нужно поймать вора и расправиться с подонками.

— Конечно, — рассеянно пробормотала Зоя. Поймать вора и расправиться с подонками.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Хорошо, — сказала Труди и, посмотрев, не вышла ли Фейт из ванной, протянула Лексу стопку книг и кассет. — Вот первые четыре плюс аудиоверсии. У вас есть плеер? — спросила она шепотом.

Лекс кивнул.

— Замечательно, с облегчением вздохнула Труди. — На кассетах — укороченные версии романов, поэтому самые важные места я отметила в книгах закладками. Будьте осторожнее с ними. А теперь поторопитесь, — прошептала ассистентка. — Спрячьте книги так, чтобы Фейт не нашла их. — Труди нахмурилась, рассматривая обложку. — Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она увидела книги. Кто знает, как это может на нее подействовать?

У него перед глазами возникла картина: Фейт в ярко-красном свитере, черных кожаных брюках, ослепительно улыбающаяся ему Фейт. Ее глаза цвета янтаря светятся любовью, нежностью и тайной, а в ресницах запутались смешинки.

О чем он только думал, когда соглашался на эту авантюру!

Конечно, гостиница от этого только выиграет, и его долг — сделать все возможное для того, чтобы сохранить ее. Но все-таки сомнения не оставляли его. Если говорить начистоту, все было бы проще, не испытывай он к Фейт такого безумного влечения.

А хуже всего то, что с ее стороны поцеловать его сегодня было все равно что поднести спичку к сухому пороху. Пламя вспыхнуло мгновенно, стоило ему только ощутить на своих губах вкус ее полных сладких зовущих губ. Лекс и раньше испытывал влечение, да и страсть была ему не в новинку. Но такое безумное, сжигающее все на своем пути желание он испытывал впервые в жизни.

Эта женщина заставила его почувствовать то, что не смогла ни одна другая. Она заставила его трепетать от страсти. Она разбудила в нем первобытный, животный голод. А ее поцелуй…

Боже, как он сможет держать себя в руках, когда Фейт целует его так! Лекс был в отчаянии.

Как он сможет спать с ней в одной комнате, одной постели и не взять то, что она так охотно предлагает? Чего она от него ждет? Зоя и Нэш — любовники. У них страсть как в романах, если верить Труди.

Лекс стиснул зубы. Одна мысль об этом вызвала сильнейшее возбуждение.

— Идите, — нарушила его мысли Труди. — Она может выйти в любую минуту.

Лекс бросился в спальню — и застыл на месте.

Женские штучки — платья, туфли, косметика, флакончики с духами и лосьонами — заполняли все пространство его прежде мужской комнаты.

Кружевные трусики, лифчики, пояса для чулок свешивались со спинки кровати. Розовые с черными кружавчиками подвязки — с одного из рогов головы оленя на стене. Лекс скривился. Вряд ли олень и таксидермист, его изготовивший, оценили эту новую деталь в композиции.

Спальня была отделана в классическом мужском стиле. В ее цветовой гамме преобладали черный, коричневый, зеленый и золотистый тона. Солидная, добротная мебель, тяжелые портьеры, толстые покрывала и горные пейзажи на стенах.

Вещи же Фейт были похожи на ворох весенних цветов, разбросанных по осеннему полю. Странно, но они не казались чем-то чужеродным. В другое время этот факт натолкнул бы Лекса на размышления, но, слава богу, сейчас у него не было на это времени.

Он огляделся по сторонам, сравнивая пестрые вещички с тем скромным нарядом, в котором она сюда приехала. Не было ничего плохого в ее обычной одежде — классические спокойные бежевый и коричневый цвета, но в ней не было и ничего оригинального. Казалось, что Фейт хочет быть как можно незаметнее, слиться с пейзажем, потеряться в нем.

Тогда как ее героиня Зоя определенно стремилась выделиться.

В первый раз после разговора с доктором и поставленного им диагноза Лекс задумался о том, что он сказал. Неужели доктор Гивенс прав и амнезия вызвана не ударом при падении, а желанием Фейт стать своей героиней? Фейт так волновалась перед предстоящим спектаклем, что ее подсознание само стимулировало такой уход от реальности. Это казалось фантастическим, но вполне допустимым вариантом.

Доктор также упомянул, что Зоя — продолжение самой Фейт. Но если это так, то где кончается одна и начинается другая? Почему Фейт отдала все приключения, которые ей самой хотелось испытать, Зое? Почему она спряталась за своей такой реальной героиней? И кто такой Нэш тогда?

Его образ тоже создан на реальной основе? Существует парень, похожий на Нэша? От одной мысли об этом Лекс поежился. Или Нэш только плод ее воображения?