Приди и узри - [3]

— А чего же тогда он с тебя глаз не сводил?

— Спроси у него сама!

Майя недовольно вздохнула.

— Вот побываешь сегодня со мной на Девичнике, — пообещала ей Жива, — тебе и не такое будет удаваться.

Их яркие, пошитые в народном стиле наряды резко контрастировали на фоне проходившей мимо них группы невыразительно одетых экскурсантов. Босоногий гид в камуфляже даже повернул голову в их сторону, задержав свой взор на привлекательном лице Майи.

— А Лысая гора где? — неожиданно обратился к нему чернобородый человек в длиннополом плаще, с недоумением озираясь по сторонам: на станции, как оказалось, имелось два выхода. В руке он держал небольшой чёрный саквояж.

Вскользь окинув его недружелюбным взглядом, гид бросил ему на ходу:

— Здесь. Она над вами.

Пока чернобородый осмысливал сказанное, экскурсанты обошли его с двух сторон.

— А на Лысую гору куда? — спросил он идущих следом двух девушек в красных юбках и в белых сорочках.

— Туда, — махнула рукой Жива в ту сторону, куда ушли экскурсанты и куда направлялись они сами.

Кивнув на массивные медные буквы «ВЫДУБИЧИ», выложенные на мраморной стене станции, человек, похожий на попа, осведомился:

— Значит, здесь он и выдыбал?

— Кто? — не поняла Жива.

— Ну, идол этот, Перун… неужто не знаете?

— Ну, почему не знаем? Знаем, — обиделась Майя, — его скинули в Днепр, а затем его здесь на берег вынесло.

Они втроём поднимались по ступенькам. Спину Майи украшал симпатичный холщовый рюкзачок. Длинные волосы мужчины в чёрном плаще были стянуты сзади в конский хвостик.

— Именно так. И знать, неспроста. Нечистое это место, проклятое. До сих пор ведь на дне лежит, окаянный!

— Как до сих пор? — воскликнула Майя.

— А так. Привязали ему камень на шею и второй раз утопили. А чтобы место сие освятить, неподалёку монастырь воздвигли Выдубецкий.

— Теперь понятно, — догадалась Жива, — зачем здесь Перуну чуры поставили.

— Какие ещё чуры? — спросил чернобородый, и глаза его вдруг подозрительно забегали.

— Да есть тут такие на Лысой горе, — ответила Жива и добавила язвительно, — неужто не знаете?

Человек, похожий на попа, недовольно шмыгнул носом и с усилием толкнул стеклянную дверь вперёд. Поскольку он её не придержал, тугая тяжёлая дверь, мгновенно вернувшись назад, едва не сбила с ног идущих следом девушек.

— А теперь куда? — спросил чернобородый у них, когда те вышли из соседних дверей. Подземный вестибюль разветвлялся на две стороны.

— Налево, — кивнула Жива.

Пойдя налево, поп через десять метров вновь оказался на развилке.

Под землёй оказалась довольно запутанная сеть многочисленных переходов, в которой легко было заблудиться, и очень часто несведущий человек мог долго кружить и блуждать по ней, прежде чем выбирался на поверхность в нужном месте.

— А теперь? — спросил он у девушек.

— Опять налево, — услужливо подсказала Жива. — Тут всюду нужно поворачивать налево: и под горой, и на горе.

Выйдя, наконец, из-под земли, они оказались на автовокзале «Выдубичи». (Сейчас здесь высится современное здание со стеклянными стенами и овальным фасадом голубого цвета. В Яндекс-картах он выглядит сверху, как стилизованный знак вопроса.)

Подобные вывески висели также и на двух одноимённых железнодорожных станциях, расположенных впереди и справа отсюда. Оказавшись на перекрестье четырёх автомобильных дорог и трёх железнодорожных веток (городской электрички, на Дарницу и в Триполье) место это являло собой оживлённый пересадочный узел.

Чернобородый мужчина недоумённо повертел головой: многочисленные киоски и возвышающиеся над ними эстакады автомобильной развязки закрывали собой весь горизонт. (С недавних пор здесь впритык добавилась ещё одна железнодорожная эстакада от нового моста Кирпы, и поезда теперь проносятся едва ли не над головой.)

— И где же она, эта Лысая? — усмехнулся он.

Жива улыбнулась:

— Отсюда не видно.

А Майя поинтересовалась:

— А зачем вам туда?

— Надо, девушки, очень надо, — покачав головой, заверил их мужчина.

— Ну, идёмте, я вам покажу, — сказала Жива.

Они отошли немного в сторону и поднялись по ступенькам к торговому ряду. Чернобородый огляделся: хитросплетение автодорог, железнодорожных путей, путепроводов, виадуков, мостов и эстакад опутывало всю местность здесь словно паутиной и будто специально запутывало все подходы к Лысой горе.

— Да тут сам чёрт голову сломит! — недовольно заметил человек, похожий на попа.

— Вот она! — показала рукой Жива на краешек маленькой горы, едва выглядывающей над крышами киосков.

— Этот бугор? — искренне удивился мужчина невзрачному виду горы, больше похожей на большой холм, — и где же они там собираются?

— Кто они? — не поняла Майя.

— Ведьмы, гори они в геенне огненной!

— Там и собираются, — усмехнулась Жива.

— Как же мне к горе той подойти? — спросил грозный мужчина, теребя бороду.

— Посмотреть на них желаете? — снова съязвила Жива.

— Да… как гореть они будут алым пламенем! — ожесточённо произнёс чернобородый, и в глазах его сверкнули молнии.

Майя и Жива недоумённо переглянулись друг с другом.

— Видите вон там пять вышек, — показала рукой Жива, — идите в ту сторону, там и будет главный вход на Лысую.

(В настоящее время весь периметр автостанции ограждён высоким забором, окрашенным в радужные цвета, но в дальнем углу между бетонными плитами с явным умыслом оставлен узкий проход, будто специально для тех, кому нужно напрямик пройти к северному входу на Лысую.)