Причём тут менты?! - [40]

Единственное, что о нем можно сказать интересного, так только то, что аккурат в то время, когда наша тачка пересекала мост Александра Невского, он вышел из третьего подъезда Большого дома. Для справки: четвертый подъезд — это УФСК.

Незаметный мужик прошел по Литейному от Невы к Невскому, зашел в кафе «Гном», профессионально поскучав над чашечкой кофе, отметил, что его «обеденным перерывом» никто не заинтересовался. Затем он не поленился прошвырнуться до станции метро «Чернышевская» и опустил жетончик в таксофон у метро. Нам с вами не понять, почему его не привлекли все те автоматы, что попались ему на пути к метро.

Жетончик провалился, и неприметный человек, не представившись, скороговоркой пробормотал:

— Объект засветился на Дыбенко, покупал в ларьках у метро продукты, в основном — консервы, соки. Человек проследил до квартиры. Диктую адрес… — И затем: — Информацию придержат минут десять, не больше. Это — дополнительные расходы. Сумму назову завтра.

Человек повесил трубку и закурил. Его можно было бы назвать самым странным курильщиком в мире: вот уже пять лет, как у него существовала уникальная норма: две сигареты в месяц. Эта сигаретка могла считаться внеочередной. Поэтому он сделал лишь пару затяжек и, аккуратно положив окурок на край урны у метро, двинулся в обратный путь.

Вашу кошку съели мыши!

Если вылезти из подземки на станции «Улица Дыбенко» и по диагонали пересечь перекресток проспекта Большевиков и собственно давшей название станции улицы, вы окажетесь рядом с двумя длиннющими угловыми домами. А за ними в девяностоградусном секторе расположены «хрущебы», не большие пятиэтажки, в одной из которых и находилась та самая квартира, из которой, как установили спецы из конторы Атаса, вчера звонила мне милая девочка Настя.

Переходить перекресток по диагонали нам с Гарриком не пришлось: мы остановили тачку за ним и, расплатившись с водителем, вылезли, чтобы прошвырнуться до нужного дома пешочком. Нам нужно было обсудить Детали предстоящей операции, а начни мы обсуждать их в такси, шофер сдал бы нас в «трезвеватель»… или подкинул до ближайшей ментовки.

Алферов уже успел полностью протрезветь, но я вдруг почувствовал резкую необходимость в допинге — ну не умею я наезжать на людей, тем более на девушек!

Я взял в ларьке на углу Большевиков и Дыбенко двестиграммовую фляжечку с кисло-соленым шнапсом «Маргарита» за три с полтиной и освежил ею полость рта. Алферов только завистливо покосился. И начал дискуссию:

— Тупо заходить туда вместе!

— Это точно! Тем более что не исключен тот вариант, что девочка просто звонила от подруги.

— Тогда нужно узнать, где она сейчас!

— Ты меня умиляешь. Конечно, нужно.

— Ну и кто зайдет?

— Да я, я, конечно! Не волнуйся! У меня больше тем для разговора.

— К тому же я ее и не помню почти. Кстати, девочка как девочка, ничего особенного.

— Сейчас уже не в этом дело! Значит, как будем действовать? Я захожу, а ты остаешься на лестничной площадке.

— Ну! Там же могут быть «астратуровские» охранники, поэтому давай условимся следующим образом: десять минут.

— Что — десять минут?

— Как что! То! Ты заходишь и если не даешь о себе знать в течение десяти минут, я начинаю палить в дверь. Вдруг тебя там грохнут?

Если револьвер расточен, Гаррик просто обязан из него шмальнуть, это аксиома!

— Что же… мысль верная. Столковались. Я, стало быть, захожу, а ты подстрахуй!

— Сам подстрахуй!

— От подстрахуя слышу!

Размяв языки этими невинными шуточками, мы вошли в искомый подъезд. Гаррик решительно взвел курок револьвера.

— Жду здесь. Пошел!

Я поднялся на полпролета вверх и нажал звонок.

— Кто там? — спросили из-за двери.

— День добрый, это Дмитрий Осокин, газета «Нота Бене», откройте, пожалуйста!

За дверью послышались удаляющиеся шаги. Я обернулся и выразительно показал воровато выглянувшему из-за угла Гаррику на улицу. Квартира была на втором этаже, и насколько я разбираюсь в планировке «хрущеб», должна была оказаться «распашонкой» с окнами на разные стороны дома. Мне не верилось, что Настя — а голос за дверью очень смахивал на ее, да и удаляющиеся шаги отличались характерным прицокивани-ем, сложно представить себе злого «астратуровца», разгуливающего по собственной квартире в туфлях на высоком каблуке, — так вот, мне не верилось, чтоб она со страха сиганула в окно за подмогой, но представить себе такой маневр можно было, по телевизору сейчас и не такое показывают! Толково кивнув, Гаррик поспешил вниз.

Не успели его шаги стихнуть у двери на первом этаже, как невидимка поинтересовалась у меня:

— Это правда ты? Ты, Дима? Очень похоже на Настю!

— Я! Правда. Клянусь тайной жизнью устриц и аквалангистов!

Не револьверы нужно было нам с Гарри-ком припасать, а радиотелефоны, хотя бы парочку «воки-токов»! Дурачина только что выскочил на улицу, а перед простофилей — вашим покорным слугой, распахнули дверь.

Настенька. Копна черных с золотинкой волос, не копна — башенка, просвечивающая кофточка на голом теле — визг летней моды! — длинная узкая юбка из блестящей черной материи, на ногах уличные туфельки на высоком каблуке. И глаза — два зеленых лазера, исследующие мое лицо.