Прибалтика: война без правил (1939-1945) - [52]

В августе 1943 г. появился приказ Гитлера о вывозе с территории «Остланд» 18 тысяч военнопленных в рейх для добычи угля: речь в данном случае шла о литовцах, служивших в РККА и взятых в плен на поле боя, — все мужчины с 16 до 55 лет отныне приравнивались к военнопленным и вывозились в рейх^{323}.

Эти депортации к концу 1943 г. пробрели столь массовый характер, что немецкие власти вынуждены были сообщить в Берлин, требовавший все больше рабочей силы с Востока: «В отношении поставки рабочей силы из Литвы не следует питать завышенных ожиданий по следующим основополагающим обстоятельствам. Общая численность населения Литвы имеет около 1,5 млн. человек в возрасте 15—45 лет, т. е. в том возрасте, когда мужчина и женщина могут рассматриваться как пригодные для трудовой повинности. Однако, напротив, почти исключительно этого же возраста 25 667 человек были поставлены для отправки за рубеж, 14 200 добровольно поступили в охранную полицию, 541 человек — добровольно на рабочую службу. Около 60 тыс. человек из коренного населения были угнаны большевиками или взяты с собой, около 10 тыс. бежали в Германию через зеленую границу. Приблизительно 200 тыс. евреев были выселены или направлены в рабочие соединения центрального округа. Кроме возвращенцев фольксдойче, около 30 тыс. человек как фольксдойче были выселены в Германию. 67 тыс. сезонных рабочих ежегодно прибывали в Литву из нынешних областей Белоруссии и центр, губернии. Это составляет приблизительно 0,5 млн. человек, т. е. треть общего населения Литвы в возрасте 15—45 лет. Если представить себе, что эти 500 тыс. человек почти без исключения являются принадлежащими к этой возрастной категории, то станет очевидным, что резерв рабочей силы в центральном округе Литвы уже максимально себя исчерпал»^{324}.

Кроме того, в Литве после изначально дружественно встреченной немецкой оккупации ожидали возвращения на родину литовцев, бежавших в Германию в 1940 г. Однако этого не произошло — Рейх не намеревался подпитывать национальный дух какой-либо из частей «Остланда», разрешив репатриацию тех, кто выступал против лишения Прибалтийских государств независимости. «Большинство литовцев воспользовалось гостеприимством Германии. Литовский народ с благодарностью будет всегда вспоминать эту помощь. Но надо заметить, что положение литовцев, бежавших в Германию, делается все труднее, — писал ФЛА Гитлеру. — Многие из них имеют в Литве имущество, легко могли бы получить здесь работу и опять стать полезными гражданами Литвы, но по неизвестным соображениям их возвращение всячески затрудняется. Положение становится все страннее, в среде беженцев есть очень много людей, известных всей Литве, которым оказанная Германией помощь по неизвестным причинам была заменена принудительным задержанием в рамках Германии, хотя эти люди очень необходимы Литве»^{325}. Оккупантам вовсе не нужны были влиятельные, имеющие общественный вес реэмигранты, как не собирались они возвращать и оставшееся в Литве их имущество, которое должно было быть «освоено» арийцами, направляемыми сюда с колонизаторскими целями.

Кстати, по имеющимся документам, возвращение фольксдойче в Литву произвело на литовских крестьян хорошее впечатление. Он видели в нем знак, что Германия рассматривает Литву как «полностью защищенный от возврата большевизма». Случаи, когда немецкие крестьяне на сборных пунктах встречались литовцами с радостью и дружелюбием и помогали им добраться до своих дворов, были далеко не единичными… Русские крестьяне, — сообщали в Берлин представители нацистской гражданской администрации, — в большинстве индифферентны, поляки большей частью настроены негативно^{326}. (Также отмечалось, что настроение рабочих чрезвычайно подавленное, а интеллигенция и вовсе настроена конфронтационно.)

Надо отметить, что умонастроения литовских поляков перманентно были поводом для раздражения представителей оккупационных властей. В этом отношении особенно неудобным для немцев был Вильнюсский край, где поляков было большинство. Вот один из характерных отчетов, касающихся настроений населения региона: руководитель местной городской полиции в письме от 2 марта 1942 г. начальнику Вильнюсского округа обозрел положение в Вильнюсском крае: «Разные пришельцы из бывшей Польши и бывшие служащие Польши не перестают распространять разные злые придуманные ими слухи: 1) что увозимые в Германию рабочие будут поселены в тех областях, которые англичане постоянно бомбят и поэтому они должны будут там погибнуть; 2) что немецкие военные ловят женщин и используют их и, кроме того, у схваченных женщин насильно берут кровь и переливают ее раненым и ослабевшим немецким воинам; 3) что немцы посылают на Восточный фронт уже последние свои силы и если только зима продержится еще дольше, то немцев настигнет конец Наполеона, потому что на Восточном фронте тысячи воинов погибают не от пуль, а от свирепых зимних холодов и 4) что по Вильнюсскому краю разъезжают лица польской национальности, которые тайно скупают оружие, организовывают в Вильнюсском крае партизанские отряды и призывают всех поляков быть готовыми»