Прибалтика и геополитика. 1935-1945 гг. Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации - [104]

20. Стратегические требования русских в отношении проливов обычно меняются в зависимости от ее могущества. Когда она слаба (а в морском отношении она обычно слаба), цель ее заключается в изгнании флотов других государств с Черного моря. Когда она сильна, она жаждет найти право выхода для ее собственного флота. Первая цель была обеспечена Лондонской конвенцией от 1841 г., по которой иностранным военным кораблям запрещалось проходить в водах Черного моря, пока Турция находится в состоянии мира. Во время же Крымской войны Англия и Франция в союзе с турками направляли свой флот в Черное море. Снова в 1878 г. была продемонстрирована русская уязвимость в отношении нападения с моря. Отправка британского флота через Дарданеллы спасла Константинополь, и угроза английской морской мощи была в значительной мере причиной уничтожения Сан-Стефанского договора, при помощи которого была создана прорусская Болгария с выходом в Эгейское море. В войне 1914 – 18 гг. Россия снова была отрезана от Средиземного моря переходом Турции и Болгарии на сторону немцев. В настоящей войне, даже при наличии нейтральной Турции, СССР был снова отрезан от остального мира, после оккупации Германией Болгарии и островов в Эгейском море.

21. В 1915 г. Великобритания и Франция обещали России Константинополь и европейскую часть Турции, до линии Инос Мизия (?). Это обещание удовлетворяло наиболее крайние требования русского министерства иностранных дел и было результатом сильной торговли на определенном этапе войны, когда Россия понесла большие военные поражения, а союзники считали необходимым держать ее в состоянии войны. Этот тайный договор был нарушен революцией 1917 г.

Во время интервенции снова проявилась уязвимость русских как морского государства; это проявилось, когда поражение Турции дало возможность британскому и французскому флотам войти, при желании, в Черное море. Лозаннский договор (1923 г.) увековечил подобное положение, разоружив проливы окончательно и сделав доступ к ним свободным для любой сильной морской державы – положение, которое Россия всегда рассматривала, как менее благоприятное, чем иметь их укрепленными даже потенциально враждебной Турцией. Это чрезвычайно неудобное для СССР положение не пересматривалось до 1933 г., когда оно было подвергнуто пересмотру конвенцией в Монтре и то только частично. К этому времени СССР и Турция уже не были париями; СССР находился в союзе с Францией, и вместе СССР и Турция рассматривались, как потенциальные союзники против держав Оси. Соответственно Турции были снова предоставлены права укрепить проливы. Нечерноморским странам запретили отправлять крупные суда военного характера, подводные лодки или авианосцы через проливы, а также был сильно ограничен тоннаж легких военных судов. Советские военные суда получили право прохода с разными ограничениями. Военные суда всех воюющих стран исключались при любых условиях. Турецкое правительство было осмотрительно в вопросе открытия проливов для нечерноморских держав. Идеальным разрешением вопроса, с советской точки зрения, было бы установление положения, предусмотренного договором между Советским Союзом и Турцией от 1921 г., по которому режим проливов должен был решаться только черноморскими государствами.

22. Вполне возможно, что после настоящей войны, во время которой Советское правительство вряд ли было удовлетворено нейтралитетом Турции, оно снова будет настаивать на видоизменении заключенной в Монтре конвенции. В прошлом политика России обычно сводилась к сохранению слабой Турции у проливов, что представляет меньшее зло, чем контроль сильной морской державы или группы стран или пытаться захватить проливы самой, если (как в конце 19 столетия и затем снова в 1915 г.) Турция будет либо находиться в опасности поражения, либо будет во вражде с западными державами. Недостаток контроля над проливами Турцией, с точки зрения русских, явно проявляется в военное время, когда слабая Турция может подпасть под влияние противников России, независимо от того, являются ли они морскими государствами как Великобритания и Франция (как во время Крымской войны, 1878 и в 1918–1920 гг.) или Германия, занимающая Балканы (как в 1914–1918 гг. и в настоящей войне). Необходимо отметить, что как Англия в союзе с Францией, так и Германия проявили свою способность закрыть Балтику для русских, а также Черное море в течение нескольких раз: в 1853 – 56 гг., 1914–1918, 1918–1919 гг. и 1941–1944 гг.

23. Возможно также, что в силу указанных в предыдущем параграфе причин СССР будет препятствовать союзу Турции с сильной морской державой, как Великобритания, если этот союз не будет трехсторонним, так, чтобы Советский Союз получил хотя бы некоторое участие в контроле над проливами и сумел гарантировать, чтобы Турция не открыла их другим странам без согласия СССР. Для СССР право прохода через проливы неценно, если этот проход может эффективно контролироваться более сильной морской державой. Поэтому, пока Королевский морской флот господствует в Средиземном море, интересам Советского Союза больше всего импонировал бы трехсторонний договор между СССР, Турцией и Великобританией. Это могло бы быть обеспечено присоединением Турции к англо-советскому договору (с соответствующими изменениями). Если же, однако, интересы Советского Союза в проливах не встретят полного одобрения со стороны союзников, то имеется опасность, что Советский Союз соблазнится возможностью использовать свое влияние в Болгарии и либо поддержит претензии Болгарии на получение выхода к Эгейскому морю, либо получит воздушные базы в Болгарии, угрожающие проливам. Последнее требование может быть предъявлено в любом случае. Если СССР действительно намерен преследовать наступательную политику в Средиземном море, он может потребовать базы (или участие в совместно контролируемых базах) в Эгейском море.