Презумпция невиновности - [8]

Само собой, за ограждение нас пускать не хотели, но Борьке все же удалось взмахами рук и приветственными окриками привлечь внимание бывшего сослуживца. Сначала следователь Лисицын, беседовавший с носатым господином, сделал было отсутствующее лицо, изображая непонимание, мол, кто мы такие и чего от него хотим, но затем все же нас признал и подошел к заградительной ленте.

– Не устаю поражаться расторопности пройдох-адвокатов, – вместо приветствия скривился он, пожимая Борису руку и приветственно кивая мне. – Колитесь, откуда узнали, что потребуются ваши услуги?

– Здравствуй, Илюш, – улыбнулась я. – Не поверишь, мы пришли посмотреть спектакль. А что, наши услуги действительно потребуются?

К нам приблизился обладатель выдающегося носа и, точно ординарец, замер за спиной Лисицына.

– Да как тебе сказать, – отозвался следователь, почесывая бородку. – Кое-кому хороший адвокат не помешает.

– Сами посудите, – начал загибать пальцы «ординарец», делая головой движения, как будто клюет невидимый корм, отчего седая прядь упала ему на лоб. – Технический руководитель иллюзариума Руслан Муратов вчера поскандалил с женой, кричал, что она его достала.

Он клюнул воздух, оттянул узел галстука и, прерывисто вздохнув, с надрывом продолжил:

– И именно сегодня Дина загорелась в дирижабле, в котором до этого летала весь сезон, ведь все возможные неполадки мы предусмотрели заранее!

– С кем имеем честь беседовать? – церемонно осведомился Борис, повернувшись к носатому.

Хитрый Лис собрал лоб складками, припоминая, и, так и не вспомнив, сделал неопределенный жест рукой.

– Директор иллюзариума. Э-э, забыл фамилию, – пробормотал он.

– Прошу прощения, не представился, очень волнуюсь, – встрепенулся носатый. – Эжен Стамболиди.

– И какие неполадки вы предусмотрели? – заинтересовался кудрявый друг, подаваясь вперед.

– По техусловиям трюка шар специально поливают водой, чтобы во время пламенной речи джинна он, не дай бог, не вспыхнул, – пояснил Стамболиди, хватая Хитрого Лиса за пуговицу. – А шар загорелся, как свечка! Это подстроил Руслан Муратов, точно вам говорю! Его обязанность – заполнять баки водой, а он что туда налил?

– Что же это у вас, любезный, технический директор бочки водой наполняет? Другого персонала, что ли, нет?

Стамболиди погрустнел и ответил скучным голосом:

– Мы на самофинансировании, лишних людей себе позволить не можем.

– Я послал оперов на мансардный этаж обследовать емкость, – делая шаг назад и деликатно освобождая пуговицу из рук Стамболиди, проговорил Лисицын.

– Доступ в мансарду имел только технический директор? – уточнил Джуниор.

– Отнюдь, – не согласился Стамболиди. – Уборщик клеток Александр Ткачик раз в неделю заглядывает туда за подкормкой, Ян Крестовский имеет выход из своего крыла через мансарду на крышу – он любит покурить на свежем воздухе, сотрудник музея Виктор Мешков держит на мансардном этаже картотеку – в музее у него слишком мало места. У меня тоже есть ключ – для порядка.

– Но наличие ключей у сторонних лиц ничего не меняет, – заволновался Хитрый Лис, чуя подвох со стороны Джуниора. – Знаю я ваши адвокатские штучки! Если в емкостях для воды окажется горючее, Муратову так легко не отвертеться, как в прошлый раз.

– Пустите на труп посмотреть, а? – вылезла вперед Вика, доверчиво глядя на мужчин голубыми глазенками.

– Это чья же, твоя, Борь? – заулыбался Илья, потрепав девочку по рыжим кудряшкам.

– Соседская, – нахмурился Борька, глядя на Вику таким грозным взглядом, что она покорно отошла в сторонку. – А был и прошлый раз?

– Ну да, – взволнованно проговорил Стамболиди, по привычке дергая головой. – Седьмого мая прошлого года погибла дрессировщица Варя Белоконь. Это случилось прямо во время спектакля. Вы себе не представляете, какой это был ужас! На сцену вырвались тигры и …

– Слушай, Борь, если ты берешься защищать Муратова, я выдам по нему полную информацию, – оборвал директора Лисицын, опасаясь, что, погрузившись в воспоминания, директор теперь не скоро успокоится. – Приходи ко мне в управление, посидим, поговорим, я расскажу тебе все, что знаю, а сейчас прости, нужно закончить осмотр места происшествия.

– Защищать Муратова буду я, а не Боря, – неожиданно для всех, и даже для самой себя, выпалила я. И, демонстративно не замечая гневных гримас приятеля, торопливо продолжала: – У Бориса Эдуардовича в производстве уже имеется серьезное дело, а я сижу без работы. Так что знакомьте меня, господин следователь, с подозреваемым – будем договариваться о защите.

– Да вот он стоит рядом с трупом, – неприязненно кивнул на высокого брюнета в белом костюме Лисицын. – Делает вид, что не может поверить в случившееся. Артист! Я съем свою фуражку, если его не закрою!

– А доказательства?

– Да у него на лбу написано, что он подонок, – рассердился Хитрый Лис.

– В УК РФ нет статьи «подонок», так что ищи рецепты приготовления фуражек, – посоветовала я, глядя на красиво-порочное лицо Руслана, на котором, кроме искреннего недоумения по поводу происшедшего, не отражалось ровным счетом ничего. Ни боли от утраты любимого человека, ни раскаяния за содеянное, ни страха перед разоблачением – ну совсем ничего. – Чутье мне подсказывает, что Муратов не виновен.