Презренный - [15]

Свет творца не говорил со мной в привычном понимании этого слова, но я отчетливо чувствовал его настроение. Сейчас одна из самых величайших сил мироздания прибывала в задумчивости.

Видимо придя к какому-то решению, Свет творца начал увеличиваться в размерах, становясь более ярким. Теперь вместо задумчивости я чётко ощущал другу эмоцию от одной из фундаментальных сил вселенной – угроза.

Подтверждая мои догадки, от центра светящегося сгустка ко мне потянулся протуберанец ослепительно-белого огня. Я чётко знал, что стоит ему коснуться меня, как всё будет кончено. Он бесследно и бесповоротно сотрёт меня, не оставив даже малейшей частицы. И зная это, я не испытывал страха, не старался укрыться или убежать. То место в моём сознании, где должен был поселиться страх, было заполнено совершенно другим – готовностью, принять свою судьбу.

Свет творца уже должен был прикоснуться ко мне, чтобы отправить в небытие, но видимо, этому не суждено было случиться. Отбрасываемая мной тень, изогнувшись дугой, пролегла между мной и остановившимся протуберанцем света, очертив границу. В голове начало проясняться. Готовность распрощаться с жизнью и уйти в забвение сменилась страхом смерти в купе с желанием продолжать жить.

Свет творца начал возвращаться к первоначальным размерам, а я не сводил глаз со спасительной тени, которая отделившись от моих ног, скользнула дымчатой спиралью по земле, описывая несколько зигзагов, а потом обратно ко мне. Прошмыгнув между моими ногами тень, вытянувшись змеёй, сделала несколько кругом вокруг меня, после чего собравшись чёрным пятном с тянущимся за ним шлейфом черноты, застыла в полуметре от моего лица. Хоть у тени не было глаз, но я чувствовал направленный на меня любопытный взгляд, раскладывающий всё моё естество на мельчайшие частицы, изучая каждую в отдельности.

Поборов какую-то возникшую внутри робость, я решил сделать то же самое. Стоило мне начать вглядываться в серую дымку пятна, как я уже был не в силах отвести взгляд. Чёрная точка дна воронки в центре сгустка начала увеличиваться, а до моих ушей начали доноситься неясные звуки, набирая силу. Первый крик новорожденного, последний вздох старика, заливистый женский смех и тихое бормотание отшельника в своей келье, крики ликования и скорбный плач по усопшему – всё смешалось в этом неразборчивом звуке. У меня не осталось сомнений по поводу того, что сейчас находилось передо мной. К нам на огонёк от Света творца, решила заглянуть Бездна… и не только она.

Смолянистая роса, выступившая пятнами на траве начала подниматься от земли и сливаться в единую чернильную бесформенную кляксу. Отваливающиеся от неё куски смолы, падая на землю, разбивались черными шариком ртути, перекатывались по земле, и вновь поднимаясь вверх, сливались в одно целое.

- Хаос… - Одними губами беззвучно произнёс я.

Этого хватило, чтобы третья по силе сущность во всём мироздании меня услышала. Нутром я почувствовал направленный на меня равнодушный взгляд. Более того, возникло чёткое понимание, что новоприбывшему абсолютно плевать на то, что здесь вообще происходит, а его появление лишь часть какого-то непонятного мне церемониала.

Мои догадки оказались верны. Чернильное пятно, немного повисев в воздухе, разлетелось мелкими каплями, которые тут же впитались в землю, исчезая без следа. Меня обдало волной недовольства исходившей от Света творца, а в ушах едва уловимо прозвучала усмешка Бездны.

Обдав напоследок ещё одной волной недовольства, Свет творца резко уменьшился до маленькой точки, мигнувшей и тут же исчезнувшей из виду.

- Живи… - Прозвучал тихий шепот даже не в ушах, а в самой голове, после чего Бездна, серой хвостатой кометой взмыла вверх, оставив меня в гордом одиночестве.

Не знаю, сколько бы я ещё стоял, задрав голову и глядя в небо, если бы по ушам не ударили приглушенный гул, похожий на то, как в соседней комнате работает мощный трансформатор, издающий потрескивания. Источником этого звука был я, тот я, что находился сейчас во внутреннем дворе донжона. Время возобновило свой ход, но отваленная мне роль стороннего наблюдателя никуда не исчезла. Бросив мимолётный взгляд в сторону купелей, я невольно поморщился. Там начинал разыгрываться второй акт потасовки. Около двух десятков перерожденных отравленных моим гневом сцепились, образовывая новую свалку. Нащупав узел замкнутого на мне контура «Парадигмы гнева» я, произнеся короткую формулу, разорвал его, чтобы прекратить творящееся в Оплоте безумие. В этом больше нет необходимости. Я получил то, что хотел…

Положив конец проклятию, я вновь сконцентрировал внимание на «себе». Тот я, что спешил на помощь к Лирию – умирал. До этого щадивший огонь, сейчас пожирал моё тело, обращая его в пепел. От разыгравшегося передо мной зрелища я подался вперёд, но упёрся в невидимую стену. Перебирая по ней руками чтобы выяснить её границы, начал смещаться влево, в сторону Лирия и Одэра.

- Мёртв.… Всё было напрасно… - Донеслась до меня приглушенная речь бывшего бога, как будто я её слышал через толстое стекло.

- Мёртв, не сомневайся. Проклятие, что этот юнец использовал в Оплоте - исчезло. Значит, мёртв… - Спокойным голосом констатировал Одэр, обходя по дуге лежавшего на земле Лирия, протягивая за собой хвост плети.