Президенты RU - [14]
И все бывшие партийные боссы, ставшие сегодня президентами, министрами, депутатами, заинтересованы, чтобы Горбачев молчал.
Его предали и арестовали те, кого он сам назначил на высшие должности. Его спас тот, кого он сначала выгнал из Политбюро, из политики, а потом всячески преследовал. Но спаситель оказался не великодушен. Весь мир видел, с каким удовольствием Ельцин публично унижал Горбачева. И Горбачев не сопротивлялся. Стерпел.
Это было отнюдь не смешно. Прежде он унижал всех. И все терпели. Он всем (кроме Сахарова) говорил «ты». Ему все говорили «Вы».
Теперь унизили его.
Он пережил свою силу и свою славу. Долгие месяцы с 1989 года (а некоторые считают, что с 1985-го) он совершал политическое самоубийство. Свое медленное харакири.
Его история уже давно напоминала историю шекспировского короля Лира.
Зачем Лир разделил свое королевство на три «республики»? Зачем дал власть и свободу злым дочерям? И как неблагодарно отнеслись к отцу дорвавшиеся до власти дети (вчера покорные и льстивые)! Король Лир унижен, лишен гвардии, лишен крыши над головой… В разделенном на части королевстве (вчера едином) начинается гражданская война. Бедный Лир! Бедный благородный король!
Все театры мира ставят спектакли о несчастном благородном короле. Все зрители сочувствуют трагической судьбе Лира.
Но теперь всё это произошло на наших глазах: раздел империи, потеря власти, предательство вчерашних друзей. Гибель страны, ужасный хаос, гражданская война происходят не в классической пьесе, а в реальной жизни. И начинаешь думать о короле Лире немного иначе.
Спросим себя, как управлял своей страной благородный Лир, если его дети и ближайшие соратники выросли подлыми, безжалостными подонками? Как управлял долгие годы благородный старик, если его окружают лжецы, лицемеры, убийцы? Как он благородно руководил, что довел свою страну до агрессивного и нищего состояния? И был ли шанс у честного человека сделать карьеру при таком дворе?
И начинаешь подозревать, что король Лир был не так благороден, как думалось прежде.
Зачем обманывать себя?
Мы знаем, что Горбачев скрывал истину о Чернобыле. Мы знаем, что он скрывал махинации с партийными деньгами.
Мы знаем, как часто он лгал, потакал убийцам и покрывал воров.
Неужели мы были так слепы и не видели ничего этого? Мы не хотели видеть. Мы понимали всё это, но мы понимали, что лучшего, чем Горбачев, – нет.
Десятилетиями в стране существовал фашистский бандитский режим. Страной правила банда – аморальная, жестокая, беспощадная. Как бы много эта банда ни убивала в Венгрии, Чехословакии, Афганистане, но дома она убивала во много раз больше. И ни у какого благородного человека не было ни одного шанса прийти к власти в такой стране.
Неужели Запад был так слеп, что не видел? Неужели Запад был так глуп, что не понимал?
Но – конец угрозе атомной войны! Конец Берлинской стены! Конец войны в Афганистане!
Когда человек делает соседям такие подарки, все его любят. Когда злой сосед вдруг улыбается и делает богатый подарок, его не спрашивают: где ты взял деньги? Говорят: «Слава Богу!» – и стараются не думать!
В Париже на встрече Горбачева с Миттераном я своими глазами видел горбиманию. Я с трудом продирался через восторженную толпу, которая желала посмотреть, как Горби едет в Сорбонну на встречу с интеллектуалами. Было немножко страшно: что может сказать наш некультурный генсек профессорам Парижа? Какая философия, когда он не умеет даже грамотно говорить?
Опасения оправдались. Горбачев совсем не понимал, зачем ему эти интеллектуалы; он был в плохом настроении и говорил еще хуже, чем обычно: три десятка слов, бесконечно повторяющиеся в разных сочетаниях.
Не знаю, как это звучало в переводе, но французы были в восторге. А прежде – немцы. А еще раньше – американцы. И когда я говорил иностранцам, что Горбачев очень плохо владеет русским языком, – мне никто не верил, но сразу думали, что я – враг Горбачева.
Я не был его врагом.
Я ему не верил ни на грош в первые два года. Видел его цинизм, ложь… А потом… не могу сказать, что поверил, но стал надеяться на счастливый конец страшной советской истории. Убедился, что косноязычный Горби – гениальный политик. Я им хвастался перед иностранными знакомыми. По площадям бегала рабская толпа, подзуживаемая бывшими следователями, бывшими комсомольцами, и поносила Горбачева за то, в чем он не был виноват. Он стал смертельным врагом аппаратчиков и диссидентов. (Рой Медведев, потеряв работу диссидента, был вынужден пойти служить в ЦК КПСС. Но и этого места его лишила деятельность Горбачева.)
Народ гениально прозвал Горбачева – «Безалкогольная Бормотуха». Но его не слишком грамотная речь стремительно меняла карту мира. Я им гордился!..
Все мои надежды умерли 13 января 91-го – под танками в Вильнюсе.
Запад поморщился, но простил Горбачева.
Благодаря ему всех нас, советских, полюбили на Западе. Это было приятно.
Потом нас стало слишком много, и нас разлюбили. Мы стали мешать. И Запад, который так долго ругал железный занавес и Берлинскую стену, теперь срочно закрывает границы от бедных русских.
Теперь стал мешать Горбачев. И Запад разлюбит его стремительно. Разлюбит своего нобелевского лауреата, разлюбит Человека Года, Человека Десятилетия.
Захватывающее исследование «Немой Онегин» погружает читателя в бездонную глубину шедевра и возносит в заоблачные выси человеческого гения. Острота взгляда, блестящий стиль, образная речь и жёсткая самоирония автора доставят вам ни с чем не сравнимое удовольствие узнавать новое и при этом постоянно чувствовать, что вы обо всём этом давно догадывались, просто у вас не было времени записать это на бумагу.
Александр Минкин – автор «Писем президенту» – на самом деле театральный критик. «Нежная душа» – книга о театре, драме, русском языке и русской душе. Посмотрев три тысячи спектаклей, начнешь, пожалуй, разбираться, что к чему: Любимов, Погребничко, Стуруа, Някрошюс, Юрский, Штайн, Гинкас, Яновская, Михалков-Кончаловский, Додин, Соловьев, Захаров, Панфилов, Трушкин, Фоменко…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Письма президентам» – это последние месяцы президентства Путина и первые два года Медведева. Система власти потребовала обращаться к адресату не совсем обычно: иногда «г-да президенты», иногда «г-н тандем».Автор жестко говорит о наших проблемах прямо в глаза верховной власти – с тем юмором, который так нравится читателям и так не нравится адресатам.В книгу включены статья «Мемуары Ельцина», показывающая истоки сегодняшней системы, и сенсационное исследование «Под властью маньяков» – о влиянии телевидения на людей и на детей.
Первые тиражи книги «Письма президенту» разошлись мгновенно. Вы держите в руках издание третье, дополненное новыми письмами.В одном из сотен тысяч откликов было сформулировано: «Читаешь „Письма президенту“ – чувствуешь себя смелым. Обсуждаешь с друзьями – чувствуешь себя храбрецом. Даришь знакомым – борец за свободу». Эта книга – как наша жизнь. В ней много смешного и горького. Но так устроен мир: чем тяжелее испытания, тем крепче дух. Кажется, будто «Письма президенту» – о наших невзгодах. Но как ни странно, они о преодолении невзгод.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Очерки и репортажи с места событий, собранные в этой книге Германа Устинова, посвящены сегодняшним событиям в Афганистане и вокруг него. Книга построена на личных впечатлениях автора, работавшего в 1982–1986 годах в ДРА собственным корреспондентом «Известий». Она рассказывает о борьбе, планах и свершениях афганского народа, о революционном строительстве, ведущемся в трудных условиях необъявленной войны, о друзьях и недругах республики. Книга рассчитана на массового читателя.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.