Превратности судьбы - [9]

— Потому что в вашей среде слишком много шарлатанов. Эти мошенники дурачат публику и наживаются на ее заблуждениях. Но я думаю, что не ошибусь, если скажу, в данный момент в «Джонс и Джонс» по горло заняты по-настоящему опасными психопреступлениями. Поверьте, Калебу и Люсинде Джонс, директорам «Джонс и Джонс», сейчас не до обычных медиумов, гадалок и прочих подозрительных личностей.

— Это мы еще посмотрим.

— Я понимаю, вы не доверяете Аркану, однако мне нужна ваша помощь. Я выслеживаю убийцу, Вирджиния, такого убийцу, который действует в вашей среде.

— О чем вы?..

— В последнее время умерли две женщины, читающие в зеркалах. «Джонс и Джонс» просили меня разобраться в этом деле.

— С чего бы «Джонс и Джонс» стали волноваться из-за двух зеркальных гадалок? Полиция наверняка ими не заинтересовалась. Они даже не поверили, что миссис Рэтфорд и миссис Хэкетт были убиты. И никто не верит. Власти заявили, что смерть обеих женщин была естественной.

— Но вы подозреваете, что дело нечисто, ведь так?

Вирджиния медлила с ответом. Наконец кивнула:

— Да.

— Так же думают «Джонс и Джонс». Так же думаю и я. Как я уже говорил, это долгая история, а час довольно поздний. Даю слово, что утром все вам объясню.

— Вам не удастся отделаться от меня так просто, сэр. Вы сказали, что расследуете смерть женщин, читающих в зеркалах, и делаете это от имени Аркана, так? Но каким талантом обладаете вы сами, если имеете право проводить подобное расследование?

— Ну, скажем так… Вы были очень недалеки от истины, когда сказали Бекки, что я — частный сыщик. На самом деле я охотник.

— На кого же вы охотитесь, мистер Суитуотер?

— На чудовищ рода человеческого, мисс Дин. Как и вы, больше всего я люблю работать по ночам.

Когда он возвращался к себе, его дом стоял темный и безмолвный, как всегда бывало по ночам. Оуэн жил один. Экономка приходила рано утром и уходила ближе к вечеру. Такой распорядок позволял ему находиться в одиночестве, которого он все сильнее желал после наступления темноты. Никто не видел, когда он уходил бродить по ночным улицам. И никто не мог бы сообщить об этом другим членам его семьи — очень сплоченной и любящей семьи.

Но дело о зеркальных гадалках могло на время отвлечь Оуэна от ночных скитаний и пропасти, все более его манившей.

Он отнес заводную игрушку в библиотеку и положил на стол. Темные окна миниатюрной кареты зловеще блеснули в свете газового рожка. Прежде чем отправиться спать, следовало надежно запереть эту штуку в сейфе, в подвале. Оуэн был уверен, что ему удалось обезвредить зловещее орудие, но испытывать судьбу он не хотел. Эта игрушка — что-то совершенно новое; такие ему еще не попадались. С ней надлежало обращаться с величайшей осторожностью.

Оуэн пересек библиотеку, подошел к столику с бренди и отмерил себе разумную порцию. Со стаканом в руке он сел напротив остывшего камина и начал внимательно разглядывать искусно сделанную диковину. Расследование, которым он занимался, неожиданно сделало резкий поворот. Но смерть Холлистера сейчас волновала его меньше всего. Вопросов было по-прежнему больше, чем ответов, но одно стало ясно: ключом ко всему являлась Вирджиния Дин.

Глава 4

На следующее утро Оуэн извлек карету из сейфа, принес наверх, в библиотеку, и положил на стол. Подобрав кое-какие миниатюрные инструменты, он тотчас же принялся за работу — начал разбирать игрушку. Он уже вынимал одно из окошек, когда в дверь постучали.

— Не сейчас, миссис Брент! — Оуэн не поднял взгляда от своей тонкой работы. — Я сказал, чтобы сегодня утром меня не беспокоили. Ясно?

— Да, сэр. Я знаю, сэр. — Из-за двери голос экономки звучал приглушенно. — Но это миссис Суитуотер, сэр.

— Которая из них? В Лондоне их с полдюжины.

Дверь распахнулась, и миссис Брент строго посмотрела на Оуэна:

— Миссис Аурелия Суитуотер, сэр. Она прибыла только что и настаивает на встрече с вами.

«Разумеется, это Аурелия», — со вздохом подумал Оуэн. Старшая из его двоюродных тетушек, старейшая из женщин рода Суитуотер, умело пользовалась своим особым положением в семействе. Оуэн тотчас напомнил себе, что давно ожидал визита этой почтенной дамы. И ее визит внушал ужас…

Снова вздохнув, он пробормотал:

— Очень хорошо, миссис Брент. Проведите ее сюда, пожалуйста.

— Да, сэр, — кивнула экономка.

— Но предупреждаю: если вы принесете сюда поднос с чаем, это будет стоить вам места, — проворчал Оуэн. — Не хочу, чтобы она оставалась здесь дольше, чем нужно.

Губы миссис Брент сложились было в ухмылку, но она сумела сохранить невозмутимое выражение лица.

— Да, сэр.

— Я все слышала! — возвестила Аурелия Суитуотер. Она ворвалась в библиотеку, по-королевски элегантная в своем пурпурном одеянии. Ее седые волосы были уложены в высокую прическу-башню, увенчанную шляпой с перьями в тон платью. Длинные юбки старухи зловеще шуршали по ковру. — Кстати, сегодня у меня нет времени пить чай, но дело не в этом.

— Доброе утро, тетушка Аурелия, — сказал Оуэн. Он встал из-за стола и поспешил навстречу тетке, чтобы поцеловать ее в щеку. — Сегодня у вас, кажется, великолепное настроение. Однако несколько рановато, не так ли? Что привело вас ко мне в такой час?