Превратности судьбы. Часть II - [17]

В это время с улицы раздался автомобильный сигнал. Люба выглянула в окно, увидела черную «Волгу» и сразу засуетилась.

– Да не переживай, мам. – Она на прощание расцеловала ее в обе щеки. – Так надо. Все это временная необходимость.

– Так вы меня подождете? – Из ванной показалось улыбающееся лицо брата, голос которого настиг Любу уже на выходе.

– Перебьешься! – бросила девушка, не оборачиваясь, и хлопнула дверью.

Перед Любой услужливо распахнулась дверца машины и она устроилась на заднем сиденье.

– А где Абрам Семенович? – поинтересовалась девушка. Она столкнулась с взглядом нового водителя профессора и между ними словно пробежала неуловимая искорка.

– Он просил сначала забрать вас. – Умные, светло-серые глаза с любопытством изучали тайную любовь шефа. Люба в свою очередь тоже с интересом изучала парня: лихо сбитая на затылок шапка, из-под которой упрямо торчал жгуче-черный, волнистый чуб, высокий лоб, чуть приплюснутый, но неширокий, прямой нос. Сильные руки покоились на руле.

– Как вас зовут? – Водитель Любе явно понравился.

– Вообще-то – Игорь. Но друзья называют Гариком.

– Это из-за того, что вы похожи на кавказца? – предположила девушка.

– Я метис. Мама у меня русская, а папа был осетин.

– Почему был? Он вас бросил? – Казакова проявляла любопытство. Но ей почему-то захотелось побольше узнать про нового знакомого.

– Он погиб, когда мне еще года не исполнилось. – У Гарика был приятный мужской баритон. – Мама рассказывала, как это случилось, но я не люблю вспоминать.

– Извини, – они оба не заметили, как перешли на «ты». – Кстати меня Любой зовут, – и она одарила его теплой улыбкой, в которой не было и намека на фальшь. Кто был хорошо знаком с девушкой, удивился бы произошедшим в ней переменам.

– Я знаю. – Заметив чуть расширившиеся от удивления глаза прекрасной попутчицы, водитель пояснил: – Мне Абрам Семенович сказал. – Он посмотрел на часы и спохватился. – Шеф мне голову оторвет.

– Так почему же мы до сих пор стоим!? – Звонкий девичий смех заполнил салон автомобиля. – Поехали.

Элькин поставил на переднее сиденье огромную хозяйственную сумку, а сам расположился сзади, рядом с девушкой.

– Где тебя черти носили? – задал он вопрос шоферу, потирая замерзшие руки.

– Да я… – начал было оправдываться Игорь.

– Это я во всем виновата, – перебила его Люба. – Замок на сапоге разошелся и я его попросила вернуться, чтобы поменять сапоги. – Она заметила в зеркале заднего вида благодарный взгляд водителя и незаметно подмигнула ему.

– А я все приготовил, – резко сменил тему профессор. – Свинина замочена в трехлитровой банке, свежие помидорчики удалось раздобыть, – похвалился он.

– И все? – деланно надула губки Люба.

– Ну водочка соответственно. «Посольская»!

– Другое дело, – повеселела девушка, хотя к спиртному была равнодушна.

– В Дубовую рощу? – поинтересовался водитель.

– Да. И побыстрее, если можно. – Элькин блаженно откинулся на спинку сиденья. Минут через сорок быстрой езды машина свернула на узкую, боковую дорожку и высокие дубы накрыли ее своей тенью. Денек выдался морозным и солнечным. На развилке они не свернули в сторону реки, а проехали прямо и вскоре вынырнули на живописную опушку. Невдалеке находился летний санаторий и в теплое время года в лесу и на берегу реки всегда было много народу, но в мороз здесь не встретишь ни единой живой души.

– Благодать-то какая! – радовался профессор, жмурясь от яркого солнечного света. – Тишина и покой, а в городе он нам лишь снится, – перефразировал на свой лад он строку известного поэта.

– Да уж, романтика, – поеживаясь от холода, без всякого оптимизма, откликнулась девушка.

– Не дрожи, скоро согреешься, – обнадежил ее Абрам Семенович. И повернувшись к водителю, спросил: – Гарик, ты поможешь нам собрать хворост?

– Можете не сомневаться. – Ему и самому не очень-то хотелось покидать их. Особенно Любу, которая притягивала его, словно металл к магниту, время от времени, бросая в его сторону заговорщические взгляды. Так случилось, что собирая сухие ветки, Люба и Игорь углубились далеко в лес, потеряв из виду Элькина. У девушки закоченели кончики пальцев и она, бросив ветки, сняла пуховые варежки и потерла руку об руку.

– Замерзли? – Парень подошел к Любе, взял ее руки в свои широкие ладони, поднес их ко рту и подышал на них. – Так теплее?

– Хорошо и надежно, – блаженно произнесла она, приятно ощущая силу мужских рук.

Игорь еще раз поднес ее руки ко рту и нежно прикоснулся губами к пальчикам. Волна желания пробежала по всему телу девушки. Такого она еще не испытывала. Все нутро, вопреки здравому смыслу, тянулось к этому парню. Она зажмурилась в надежде, что он ее поцелует, но он сунул ее руки в варежки, собрал ее и свой хворост и молча двинулся в сторону опушки.

– Тебе неприятно наедине со мной? – спросила Люба дрогнувшим голосом. Больше всего она боялась услышать «да».

– Совсем наоборот, – полуобернувшись, ответил парень, – но как раз этого я и опасаюсь.

– Подожди, глупенький. – Девушка поспешила за ним. Он все сильнее и сильнее притягивал ее к себе. – Мне тоже очень хорошо с тобой. Ты даже не представляешь, как хорошо! – последнюю фразу она выкрикнула слишком громко.