Превратности судьбы - [22]

Я пришла в себя, когда мистер Тэттерсолл произносил последние слова:

— …да повинуется Ему и телом и душой, и да будут жить они в благости и любви до конца дней своих. Аминь.

Наступила тишина. Затем Николас Сэбин сказал:

— Спасибо, Люси. А теперь я поцелую невесту. — Он пронес мою руку сквозь прутья решетки и прикоснулся к ней губами. Щетина колола кожу. Почувствовав, как кольцо свободно скользит на моем пальце, он сказал: — Лучше сними, если не хочешь потерять. — Он обратился к доктору Ленгдону: — Все бумаги в порядке?

— Да, так уверяет мистер Тэттерсолл.

— Премного благодарен вам обоим. — Он отпустил мою руку и вынул из кармана листок бумаги. — Мое завещание. Я оставляю все, чем владею, своей жене, Люси. Мою подпись должны подтвердить свидетели. Не будете ли вы так любезны?

Доктор Ленгдон взял у него завещание, положил его на столик, и они с мистером Тэттерсоллом поставили свои подписи. Я наблюдала за Николасом Сэбином, не веря, что это — мой муж. Он смотрел на двух мужчин за столом, и сейчас в его глазах, без всякого сомнения, мерцали зловещие огоньки, словно зло одержало победу, и эта победа его радовала. Он сказал:

— Не могли бы вы оставить у себя на хранение эти бумаги, доктор, пока не организуете Люси поездку в Англию? Пожалуйста! С ней должно быть и свидетельство о браке, конечно. — Он наклонился и достал из сапога свой длинный узкий кошелек.

— Думаю, что будет лучше, если вы позаботитесь и о свадебном подарке тоже. У вас будет надежнее, чем в миссии. Она может попросить у вас любую сумму, пока не уедет.

Когда он передавал кошелек доктору Ленгдону через решетку, я подумала, как он ошибается, если верит, что я скоро уеду в Англию. Я знала, что доктор сделает для этого все возможное, но я просто не верила, что это произойдет. Никто никогда не приедет в Цин Кайфенг, чтобы взять на себя заботу о детях, а я никогда их не оставлю.

Доктор Ленгдон выглядел очень несчастным, когда тихо спросил:

— Есть ли кто-нибудь… то есть… кому сообщить?

— О моей смерти? Вам не нужно ничего делать. На обратной стороне завещания я написал адрес адвокатской конторы, которая ведет мои дела в Англии. Все, что Люси нужно сделать, это прийти туда, все рассказать, предъявить документы и заявить о своих правах. А теперь не уведете ли вы ее отсюда? Пожалуйста, доктор. Несчастный ребенок побелел как полотно и спит на ходу. Может быть, вы сможете ее где-нибудь устроить на ночь, а завтра первым делом проследите, чтобы она ушла в деревню. Я хочу, чтобы утром и духу ее не было в Ченгфу. Ей ни к чему видеть, как меня приволокут после убийства воображаемыми разбойниками. — Он пожал плечами и улыбнулся. — Не следует так начинать супружескую жизнь.

Мой желудок стремительно сокращался, пока не превратился в ледяной шарик. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали. Я слышала, как мистер Тэттерсолл говорил сам с собой:

— Я уверен, это было в 1873-м. Я имею в виду того, другого молодого человека.

Николас Сэбин протянул руку через решетку и положил ее мне на плечо. Я хотела поблагодарить его за то, что он спас меня, за деньги. Хотела сказать, как сожалею, что ему придется умереть. Но не было слов, которые могли бы выразить мои чувства. В горле пересохло, и я не могла ничего из себя выдавить. Он понял, потому что покачал головой и сказал:

— Не пытайся ничего сказать, Люси. И даже не думай обо мне, когда уйдешь отсюда. Постарайся ни о чем не думать, пока не окажешься в Англии. Это всего лишь сон, правда. Прощай, Люси.

Он еще раз улыбнулся и отвернулся от нас. Последнее, что я увидела, это как он вытянулся на своем матрасе, положив руки под голову. Затем я шла по коридору, доктор Ленгдон держал меня за руку, а мистер Тэттерсолл шел сзади.

Остаток ночи я проспала на кушетке в приемной доктора Ленгдона. Через час после восхода солнца мы с доктором были у северных ворот Ченгфу. Я сидела в маленькой повозке, запряженной крепким мулом и груженой провизией, купленной на рынке. Я отдала несколько монет за тюк сена и разбросала его поверх поклажи, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь увидел, какой богатый груз я везу. У меня было два соверена, зашитых за подкладку пальто, остальные деньги были спрятаны в надежном месте в доме доктора Ленгдона. Он стоял рядом с повозкой и с тревогой посматривал на дорогу, которая начиналась за воротами.

— Ты уверена, что с тобой будет все в порядке, Люси? На дорогах попадаются грабители, даже днем.

— Пожалуйста, не волнуйтесь, доктор Ленгдон. Мне уже дважды попадались грабители и они ни разу меня не остановили. Они знают, что я слишком бедна и украсть у меня нечего.

Он провел рукой по своим седым волосам и вздохнул.

— Опасаться нужно не только ограбления, Люси.

Подумай о себе самой. Ты уже достаточно взрослая по китайским меркам, и… Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Да, доктор Ленгдон. Вы хотите сказать, что они могут взять меня для себя, силой. Такое произошло с одной молодой женщиной из нашей деревни прошлым летом. Но мне можно не волноваться. Я для них слишком безобразная.

Он издал звук похожий на смех и гнев одновременно и проворчал:

— Для них — возможно. Надеюсь, это поможет. — Он похлопал меня по руке. Я натянула поводья. — Поезжай. Я приеду как только смогу.