— Насчёт рабыни не переживай, — поморщилась иск-магиня, — Мы ведь её купили. Если она выдаст любую нашу тайну хоть самой местной герцогини, и это приведёт к самым печальным для нас последствиям, её ждёт лишение языка, глаз, носа, ушей с последующим повешением вверх ногами.
— Ни фига себе, — качнул головой Егоров, — Я всё никак не привыкну, в каком суровом ми… королевстве оказался. Только, Тания, давай всё равно не будем беспечными, и лучше…
— Присмотрю. Обязательно. Была бы я одна, может и не стала перестраховываться.
Ловко переведя стрелки по проявлению осторожности с себя на подругу, Игорь вышел из комнаты и спустился на первый этаж, где его уже поджидали соратник с обретённым младшим братом. До городских ворот они решили идти одной компанией.
С погодой им в этот раз повезло. Небо хоть и было затянуто облаками, но дождём не изливалось. Кольт хотел было уцепиться за рукав Игорева камзола, но вспомнил, что считается взрослым и пошёл рядом.
— А мы когда начнём делать разные интересные штучки? — поинтересовался он.
— Что-то сделаем уже прямо сегодня вечером, — Игорь вслед за Лоймом учтиво поклонился соседке, полной красивой сорокалетней тётке, той самой Тессе, что постоянно жаловалась страже на местных бомжей, роющихся в помойках на задних дворах и пугающих её шумом драк — кто есть кто из обитателей квартала, Айса просветила компаньонов ещё вчера, — Начнём с того, что нам самим необходимо. А с остальным надо будет ещё определиться. Для этого, в том числе, я и хочу по лавкам походить.
Егоров находился в новом для себя мире уже два месяца — или полторы восьмушки, если говорить по местному — но все его первоначальные планы прогрессорства пока ограничивались изготовлением стремян. И дело вовсе не в тех разочаровывающих открытиях, что в Орване уже умеют перегонять брагу и изготавливать бумагу — именно на эти два продукта попаданец делал ставку изначально — а в том, что все два месяца прошли у него в борьбе за свободу и выживание. Настоящее превозмоганство получается.
При повороте улицы, где дорога понизилась, им пришлось идти друг за другом по проложенным вдоль забора мосткам, чтобы не месить ногами грязь. На лице Игоря мелькнула улыбка от мысли, что появись вдруг у него возможность написать и переправить в родной мир историю своих приключений, наверняка нашёлся бы какой-нибудь злобный критикан, который не поленился бы состряпать к ней рецензию, что, дескать, стремена — не прогрессорство.
Таких умников Великий Шутник — или кто там в его роли? — самих бы лучше всех собрал и отправил сюда вместо Егорова. И пусть они здесь уже через неделю изготавливают себе по снайперской винтовке Драгунова с боекомплектом или строят дирижабли, а Игорь вместо них остался бы в родном мире, наловил рыбки и вернулся к деду. Но, случилось то, что случилось.
— Мы протиснемся, Лойм? — спросил у бывшего десятника Кольт.
Перед воротами в эти утренние часы творилось настоящее столпотворение. Вчера тут Игорь такого многолюдства не замечал. Основную массу людей в этой толпе составляли бедно одетые крестьяне, которые на своих телегах, влекомых жалкого вида клячами, везли в город различные продукты. Много здесь находилось и горожан, вроде тех, кого изображали Игорь с соратником и братом. Рабы старались казаться незаметными, изображая привидения. И только дети искренне радовались дорожной суматохе и лезли всюду, куда не нужно.
Причиной же начавшейся давки явилась богато украшенная, но примитивная карета, похожая на ту, что попаданец со своей напарницей встретили на пути от замка Машвер. Эту статусную повозку, выезжавшую из Пелона, сопровождала кавалькада всадников, махавших перед собой плетьми, не особо разбираясь, кому достанутся удары — крестьянам, рабам или свободным горожанам, старикам, женщинам или даже детям. Уроды какие-то, подумал Егоров.
— Держись за мой пояс, — скомандовал мальчишке Кессер и отошёл к самому краю дороги, чуть ли не ступая в сточную канаву вдоль неё, — Переждём немного.
Игорь прикрыл брата сзади, встав за его спиной и положив левую руку на худенькое плечо мальчишки.
Когда карета проезжала мимо, попаданец увидел в её окошке бледное остроносенькое лицо надменной девушки со светлыми кудрявыми — или завитыми, в этом Егоров не разбирался — длинными волосами.
— Мышь белая, — прокомментировал он.
Некоторая злость на незнакомку, ставшей причиной его задержки перед городскими воротами, заставила его высказаться чуть громче, чем бы следовало.
— Наглый чужеземец! — возмутился стоявший почти вплотную к Игорю важный дородный мужчина — таких в родном мире Игоря обычно изображали на рекламных буклетах пива, — Это графиня Фемила, дражайшая подруга нашей восхитительной герцогини!
"Пивной имидж", как уже окрестил мужика Егоров, был не один. С ним рядом стояло ещё трое, все явно из его компании. Они тоже с возмущением посмотрели на злоязыкого иноземца.
Землянин конечно допустил ошибку, нелицеприятно выразившись в адрес высокой особы. Только, для представителя информационно продвинутой цивилизации не составляло трудности выкрутиться из опасной ситуации. А то, что последствия его выходки, обратись возмущённые горожане к страже, могли быть для попаданца весьма печальными, так это к гадалке не ходи.
