Преумножающий дары - [4]
Поспешно отыскав одежду, я возвращаюсь в свой покой. Остается надеяться, что свидетели моего ночного боя не доложат о нарушении.
К назначенному времени я снова являюсь на тренировку. В этот раз я более сдержан и, когда старший надо мной функционал Вирс давал сигнал завершения боя, я больше не противлюсь. В итоге я провел шесть боев, смерив силы с четырьмя функционалами первого и двумя второго ранга. По итогам было выявлено, что оптимальным соперником для меня будут исполнители первого ранга и пяти — семи уровней. В этом пределе я мог вести бой на равных.
Оружием мне как прежде служила секира, что меня не радовало. Потому, как только последние тренировки закончились и обитель погрузилась в тишину, я снова спустился к арене, собираясь по упражняться с копьем.
Часть 4. Обнаженный боец
Помня возникшую ранее проблему, я обратился к одному из прислуживающих младших с просьбой выдать мне более легкую одежду. Но так и не получил ответа. Потому, когда спустился к арене, тщательно проглядел пространство и, только убедившись в отсутствии случайных свидетелей, снял куртку.
Снова такое недоступное чувство свободы, танец тела, оружия. Песнь реликта в сочетаниях приемов и не стесненности движений поглощают разум. Я пью свое уединение подобно живительной энергии, высвобождаю незнакомые ощущения, такие близкие к счастью, что полностью лишающие осознания реальности. Остановка.
Неожиданно, я понимаю, что здесь не один.
Стоят трое. Возможно, с кем-то из них я проводил бой этим утром, но теперь ситуация иная. Мы здесь по собственной воле, сами ответственны за себя и свои поступки.
Я стаю перед ними прямо, опираясь на копье.
«Сейчас быть здесь запрещено» — обращается ко мне один.
«Вы здесь чтобы прогнать меня?» — спрашиваю их я.
«Нет» — в отличие от прежнего моего соперника он не смущен моим видом, смотрит прямо, — «Предлагаем бой. Но прежде», — он протягивает мне мою куртку, — «оденьтесь.»
Меня это обстоятельство уже начинает раздражать. Или веселить чрезмерно. Да, моя оболочка женского пола и обнажать ее по пояс считается неприличным. Но прежде всего — я функционал, исполнитель. Я поступаю со своим телом сообразно необходимости. И сейчас мне удобно быть без верха.
«Я вам не нравлюсь?» — развожу в сторону руки, демонстрируя себя.
«Нет, не по этому. Не принято» — поясняет он, стараясь сохранить твердость взгляда.
«Как и быть здесь» — отвечаю я, уже откровенно веселясь, — «либо принимайте бой, либо уходите».
Говоривший со мной опускает глаза, обдумывая ответ, но тот, что стоит слева от него первым делает выбор. Выходит, вставая напротив меня. И тоже стягивает верх облачения. Я доволен исходом, указываю ему на стойку с оружием.
«Копье. Мое единственное условие», — сообщаю будущему сопернику.
Он в оболочке юноши и имеет небольшой ранг. Он скоро возвращается с копьем, чуть более толстым и длинным, чем у меня, встает на изготовку. Я тоже принимаю исходную позицию, отставляя первый ход ему.
Его замах оказывается не соразмерным, слишком сильным и по широкой дуге. Так, что я успеваю уклониться, выставив копье для атаки и следующим шагом попадаю острием в его плечо. Это вызывает недоумение, граничащее с удивлением. Чего он не ожидал — моей скорости или факта, что я коснусь его оружием? Но он отходит, смотря на меня. Я же чувствую, что добился необходимого — он готов биться в полную силу.
Делаю приглашающий жест, поманив рукой, чтобы подогреть его решимость и скоро встречаю яростную атаку, позволяющую применить все те приемы, которые я отрабатывал лишь в одиночестве. Радости схватки мне хватает на то, чтобы сбить его с ног, выбить копье.
«Следующий», — протягиваю его оружие другим, наблюдающим бой. Тогда я понимаю, что их теперь не трое. Я отвлекся на ведение поединка и к прежним присоединилось еще два функционала, — «любой из вас, или сразу двое. Прошу», — делаю поклон, подражая манере приветствия демов.
Новоприбывшие переглядываются. Они слегка похожи внешне и принадлежат начальным уровням первого ранга. Слабы для меня, но их действие в паре должно компенсировать это. К ним я обращаюсь с отдельной просьбой. И оба соглашаются.
Встав по обе стороны от меня, они предлагают мне атаковать первым. На это я отвечаю выпадом вращая копье, сначала в вперед, затем, предвидя реакцию другого, делаю зеркальный назад. Оба удара встречают сопротивление. Затем, я уклоняюсь, пропуская выпад одного сверху и блокирую копье другого снизу, выбиваю блокированное древко из рук, встречая вооруженного уже двумя копьями. Вращая их, отбиваю атаку и оглушаю сверху другим. Тут же поворачиваюсь к обезоруженному, пиная ногой в торс. Того, что был оглушен блокирую, прижимая к полу скрещенными копьями. Он признает мою победу, как и его друг.
Следующего долго ждать не приходится. Тот, что первым заговорил со мной, твердо становится напротив, держа в руке короткую, но тяжелую пику. Я киваю в знак признательности. Этот функционал намного сильнее меня.
Я атакую первый. Но мой выпад, с легкостью пропущенный чуть левее его плеча, заканчивается падением. Стержень пики, выставленный под ноги не оставляет другого исхода. Я переворачиваю, готовый отбить его атаку, но мой соперник стоит на том же месте, призывным жестом позволяя мне сделать еще одну попытку. Я поднимаюсь, теперь пытаясь рассчитать более сложную комбинацию, иду в атаку, используя обман. Заношу копье вправо, сам же ухожу влево. Он не ожидает такого, отвечает выпадом в пустоту, а я получаю возможность достать его ударом по спине. Достаю, но недостаточно. Мое копье хватают, использовав момент, когда я обратил свой вес в его силу и просто прикладывают им же, бросив на пол.
Далекое будущее – будущее, куда более похожее на смесь мрачного Средневековья и жутких готических легенд.В городах-крепостях Святая Инквизиция охотится на мутантов – гарпий и гномов, гоблинов и оборотней…В лесах, которыми безраздельно правят мутанты, напротив, идет безжалостная охота на людей…Однако и те и другие безраздельно верят во власть и всемогущество таинственного Хозяина – сверхчеловека, способного снова и снова возрождаться в разных телах…И теперь из города в город, из леса в лес несется странный слух – в мир пришло новое воплощение Хозяина, юноша по имени Лука.На чью сторону он встанет?Выступит против людей – или против мутантов?Пока ясно одно: та сторона, на которой выступит Лука, одержит в войне победу…
Мудрые толкуют – сама Ледяная Божиня покровительствует от века соперничающим орденам наемников-телохранителей и наемников-убийц. И перед ее очами проходят завершившие обучение телохранители и убийцы испытание – схватку за жизнь первого нанимателя. Победит убийца – и отправится неудачливый телохранитель на суд Ледяной Божини.Победит телохранитель – та же участь постигнет убийцу.Однако как же поступить с воином Марком, что не сумел защитить нанимателя, но сумел уничтожить его погубителя?Совет старейшин постановил – судьбу его надлежит решить самой Божине.И отправляется Марк, меченный богами и вечно подгоняемый безжалостной тенью проклятых, в дальний, полный опасностей путь к храму Ледяной – то ли на милость, то ли на погибель…
Существует тема, на которую писатели говорить не любят. А именно – откуда же все-таки берутся идеи и сюжеты? Обычно либо отбрехиваются, что просто выдумывают все сами, либо начинают кивать о некоем вдохновении, приходящем свыше.Но истина состоит в том, что ни один писатель вообще ничего не пишет сам. Тут работают совсем другие существа. Например, мне часть книг продиктовал жуткий тип в желтой маске, часть намурлыкал котенок с золотой цепочкой на шее, а рассказы, вошедшие в этот сборник, сочинил маленький зеленый гоблин, живущий в моем правом ботинке.
Ивар – смелый и удачливый воин, но в будничных хозяйственных делах нерасчетлив… Уютная семейная жизнь претит ему, и он вновь становится викингом. Впереди – опасный путь в неведомые страны, полный приключений, тяжких испытаний и невозвратимых потерь. Там, в далеких южных морях, в огромных городах, совсем другие законы и совсем другие люди…
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.